лазутчиков до суда.
– Как вы попали из Горького под Сталинград?
– Дивизии армии погрузили в эшелоны и направили в сторону Сталинграда. Остановился наш состав в степи. Спешились и пешком 36 шли до Калача. Было очень жарко. Многие, в том числе и я, сапогами натерли ноги до крови. Под Калачом попали под такой обстрел, что думала не выберусь живой. Гул, взрывы, дым, стоны раненных, ржанье покалеченных лошадей, обезумевшие лица контуженных и кровавые останки людей – и наших, и немцев на земле и даже на крышах домов и ветвях деревьев. Наших павших военных, к сожалению, было больше. Это все война…
А потом Сталинград, ничего нового вам сказать не могу. Об этой эпопее уже написано столько, что мне неудобно повторяться, кроме того, что на берегу Волге, в этом Сталинградском пекле погиб мой отец Васильев Иван Павлович. Царство ему небесное! Не встретилась с ним, а ведь могла…
– Какие фронтовые пути-дороги вас встретили после Сталинграда?
– Меня направили на трехмесячные курсы шифровальщиков в Москву. Они тогда располагались в этом здании, где мы с вами сегодня находимся. Отучилась тут положенный срок и сразу же была направлена секретарем-шифровальщицей особого отдела НКВД, а после 19 апреля 1943 года – отдела контрразведки СМЕРШ, 3-го гвардейского танкового Котельниковского корпуса 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова. С сослуживцами прошла дорогами Украины, Белоруссии и Прибалтики. Запомнила имя командира нашего корпуса, – генерал-майор Вовченко Иван Антонович.
Помню в Белоруссии, в районе Молодечно, у одной из деревень случилось ЧП. Отдел перемещался на новые позиции. Секретке выделили вездеход-амфибию. Машина мощная, готовая ездить по бездорожью и плавать по воде.
При подъезде к реке Уша «закипел», а потом и загорелся двигатель. Стали тушить пламя, но не тут-то было. Машина вспыхнула факелом.
Взвод охраны стал срочно выгружать сейфы из полюбившегося нам вездехода. Побежала искать помощи. В одном доме веселилась компания. Среди офицеров я увидела знакомого корпусного прокурора. Он был пьян. Все равно я у него попросила помощи – секретные ведь документы, а немцы на том берегу. Он что-то промямлил невразумительное. Тогда с командиром взвода мы решили задержать машину то ли его, то ли какого-то другого офицера и доставили документы в назначенный пункт.
В конце войны была направлена секретарем-шифровальщицей в отдел контрразведки СМЕРШ 29-го танкового корпуса 5-й танковой армии.
Войска корпуса принимали активное участие на Курской дуге. Особенно запомнились бои во встречном сражении под Прохоровкой. Наша пятая армия под руководством Ротмистрова была на острие атак немцев. Как сейчас помню, в середине июля сорок третьего года уперлись лбами две броневые силищи – немецкая и советская. Фашистам не удавалось захватить Прохоровку, прорвать оборону наших войск и выйти на оперативный простор, а нашим войскам никак не удавалось окружить группировку противника.
И вдруг, это случилось 12 июля 1943 года, земля заходила ходуном от артиллерийско-танкового