Польши следует понимать независимость, а Литвы и Латвии – также независимость. Но, с другой стороны, по твёрдому убеждению его однопартийцев, самоопределение якобы отнюдь не является непременным условием для отторжения или обособления, даже для независимости.31
На том непродолжительное обсуждение национального вопроса, уйдя в чисто теоретические дебри, завершилось. Так и не привело не то чтобы к оценке реальной ситуации на Украине, в Крыму, Поволжье, Туркестане, но даже просто к упоминанию о том. Обусловило же такую отрешённость пришедшее со слишком большим опозданием понимание того, что война для России закончилась.
Именно к такому заключению ещё в конце сентября пришли собравшиеся на квартире Г.Н. Трубецкого видные кадеты и прогрессисты А.А. Нератов, Б.Э. Нольде, М.В. Родзянко, Н.В. Савич. Н.А. Маклаков, М.А. Стахович, П.Б. Струве, В.Д. Набоков. Даже они, рьяные, непоколебимые, казалось, оборонцы, признали необходимым в дальнейшем во внешней политике ориентироваться только на всеобщий мир.32 А в десятых числах октября, на частной встрече только кадетов, П.Н. Милюков, А.М. Шингарёв. М.С. Аджемов, В.Д. Набоков, Ф.Ф. Кокошкин выслушали военного министра М.А. Верховского по его настоятельной просьбе.
«Верховский, – вспоминал Набоков всего полгода спустя, – заявил, что он хотел бы знать мнение лидеров к.-д. по вопросу о том, не следует ли немедленно принять все меры (в том числе воздействие на союзников) для того, чтобы начать мирные переговоры. Затем он стал мотивировать своё предложение и развернул отчасти знакомую нам картину полного развала армии, отчаянного положения продовольственного дела и снабжения вообще, гибель конского состава, полную разруху путей сообщения, с таким выводом: «При таких условиях воевать дольше нельзя, и всякие попытки продолжать войну только могут приблизить катастрофу».
«Милюков и Шингарёв, – продолжает Набоков, – сразу обрушились на Верховского. Мне пришлось молчать, тем более что как бы ни была обоснована и доказательна аргументация Верховского, его собственная несостоятельность была слишком очевидна, и ожидать от него планомерной и успешной деятельности в этом сложнейшем и деликатнейшем вопросе было невозможно…
Разговор закончился тем, что Верховский спросил: «Таким образом, я не могу рассчитывать на вашу поддержку в этом направлении?», и, получив отрицательный ответ, встал и раскланялся. А на другой день в вечернем заседании комиссии по военным делам Совета республики /Предпарламента – Ю.Ж./ повторил в дополненном виде свою аргументацию с теми же выводами».33
Второй, ещё более веской причиной, заставившей Предпарламент так и не принять решений по каким бы то ни было проблемам, стала его откровенная неуверенность в своих властных полномочиях. Начиная с середины октября, все столичные газеты стали писать о готовящемся выступлении большевиков. Об их твёрдом намерении созвать очередной съезд Советов, который и отрешит Временное правительство вместе