Больно молод ты для отца.., – женщина пригляделась к нему повнимательнее и вдруг увидела куклу.
– Откуда у тебя эта игрушка?
– Жена дочке подарила… давно. С тех пор Юля с ней не расстаётся… не расставалась, – слова давались тяжело, но Пётр сдержался.
– Дай–ко посмотреть! – незнакомка протянула руку, и Пётр отдал ей куклу.
Женщина задумчиво рассмотрела игрушку со всех сторон и вдруг, вспомнив что–то, … с силой бросила её в мальчика.
– А ты, Веденей, чуть было не обдурил меня, старую! – воскликнула она, сверкнув глазами. – Я–то думаю, что за малой гуляет по лесу так рано, а это ты, колдун проклятый!
Пётр от неожиданности отступил на пару шагов. Внезапно он почувствовал себя разбитым событиями прошлой ночи, встречей с незнакомкой, её словами о колдунах. Голова мальчика закружилась, сознание заволокло серой пеленой, он застонал и упал ничком в траву.
Очнулся в незнакомом доме. Голова кружилась, сильно хотелось пить. Он попытался пошевелиться, но не смог. Тело не слушалось его. Пётр обвёл глазами комнату – никого. Убранство избы простое – русская печь, стол, лавки, полки с посудой. На стенах – травы, развешанные пучками.
Неожиданно дверь скрипнула, и в дом вошла хозяйка. Пётр, увидев её, напряг все силы и прошептал: " Пить…" Звук был слабый, но женщина услышала. Она подошла к кровати, на которой лежал мальчик, и дотронулась до его лба.
– Да ты весь горишь! Я ведь предупреждала тогда, что эти перемещения между мирами опасны, много энергии теряется… Да только тебе всё трын–трава!
Она налила в чашку какой-то отвар и поднесла мальчику ко рту:
"Пей, не бойся, силы мигом вернутся… и память".
В нос ударил пряный аромат трав, и Пётр осторожно сделал несколько глотков, похожей на глёг, жидкости. Мальчик почувствовал, как возвращаются силы и, неожиданно для себя, вспомнил имя незнакомки.
– Зареслава…
– Память оживает, – женщина улыбнулась и потрепала Петра по волосам, – ты извини меня, за то, что встретила неласково… не сообразила, что ты память за семью печатями спрятал, поберёгся. Подумала, что мстить мне вернулся… Хотя, за что? За то, что научила по мирам прыгать? Да и не я тебя прокляла, сам виноват…
– Что же я сделал, Зареслава? Может, расскажешь? – у Петра появилось странное ощущение, словно внутри его ожил другой человек, чужое сознание. Он сел на кровати, прислушиваясь к себе. Свои и чужие воспоминания наложились друг на друга, перемешались так, что сложно было распутать этот клубок в одиночку.
– Отчего же не рассказать – женщина присела на краешек кровати и взглянула на Петра так, будто видела его душу насквозь.
– Мать твоя рано умерла, Веденей. Годиков пять тебе исполнилось, когда душа её ушла в мир Прави. Отец погоревал немного, а потом привёл в дом другую. Мачеху. Дочка у неё была – Беляной звали. Изводить они тебя стали – придираться по пустякам, розгами наказывали… Пробовал ты отцу жалиться, но