Данте тихонько повизгивал во сне.
«Снится ли приличным псам охота?» – думала Мира, проваливаясь в сон. Теперь, после полного разочарований дня, после стольких переживаний и неудач, можно мирно уснуть.
Но мирный сон долго не продлился.
Мира рывком подскочила с кровати.
Данте лаял где-то вдалеке: то грозно, будто нападая на кого-то, то жалобно, будто кто-то нападал на него. Мира помнила – так Данте лаял, когда на него кидалась огромная злая овчарка во дворе их дома.
– Данте! Ко мне! – инстинктивно скомандовала она, не успев продрать глаза.
Вокруг царил какой-то хаос. По всей комнате метались тени.
Опять пауки.
Они сновали, как сумасшедшие, по окну. Целыми полчищами! Бегали вверх и вниз, сталкивались друг с другом. Что-то явно вывело их из себя.
Лай снаружи не утихал. Еще было слышно как плещется вода в озере – будто настоящий шторм. И какой-то свист и гул – они не утихали ни на секунду!
Мира поглядела на лежанку – Данте пропал. Значит лай снаружи – действительно его лай. Ей не мерещится! Она метнулась к двери, потянула на себя!.. И тут же свалилась на пол, держа оторванную дверную ручку.
– Нет, – прошептала она в ужасе. – Заперто?
Пальцами, ногтями она стала шарить по двери, пытаясь найти, за что ухватиться. Затем догадалась подсунуть ладонь в щель под дверью, смогла ухватиться за дверное полотно и принялась изо всей силы дергать его туда-сюда. Дверь не поддавалась.
Мира нащупала выключатель. Лапочка вспыхнула и тотчас с хлопком взорвалась, разметав осколки по все комнате.
– А-а-а! – вскрикнула Мира, закрывая голову руками. – Да что тут происходит?!
Шум на улице продолжался. К какофонии свиста и гула добавился еще и низкий горловой рык, будто кто-то не то захлебывался, не то рот полоскал.
Мира вскочила на ноги и с разбегу бросилась на дверь. Выбить ее плечом, как делают в фильмах, не вышло. Мира только рисковала раздробить себе сустав. А Данте на улице продолжал гавкать – то бросаясь в бой, то отступая.
Тогда она подбежала к окну. На дороге и у вишен – никого, если не считать беснующихся пауков. Значит, что-то происходит у кузницы. Мира приготовилась распахнуть створки окна, но отдернула руки – эти пауки уж больно быстро носились!
«Даже если они прыгнут на меня, я переживу, – пронеслось в голове Миры, – а вот Данте надо выручать!»
Но едва старые рамы затрещали, поддаваясь ее усилиям, как окно почти целиком закрыла тень огромного паука. Мира охнула и невольно попятилась.
Под его весом стекла начали растрескиваться…
Вдруг Мира поняла, что у этого огромного паука не восемь лапок, а всего четыре. И они больше похожи на человеческие конечности.
Крик застыл в ее горле.
Паучище развернул к окну голову, неестественно выгнув шею. У него было лицо. Лицо! Мертвенно-бледное, с ввалившимися белесыми глазами и разинутым ртом. Хрипя, истекая слюной, он смотрел прямо на Миру.
– Туленмеген! – прошипел он.
Мира