было обязанностью Особой комиссии при НКВД, хотя все предварительные решения прорабатывались губисполкомами и губотделами ГПУ. Так, в январе 1922 г. были выселены из Кронштадта семьи повстанцев, а в 1921-1922 гг. состоялось массовое выселение населения из районов, охваченных повстанческим движением, из приграничной полосы и др. 4 ноября 1925 г. права ОГПУ в части административных высылок были распространены на лиц без определенных занятий и на спекулянтов. Такая участь постигла в 1925 г. бывших помещиков. Им было предоставлено право переселения в районы, намеченные для колонизации, с наделением их землей «в пределах трудовой стоимости»91.
В 1923 г. были разработаны «Правила движения дел о лицах, подлежащих административной высылке». По ним местный отдел ГПУ, вынесший постановление о высылке, направлял все делопроизводство по делу в ГПУ (при наличии ПП ГПУ– через него); поступившее в ГПУ дело о высылке регистрировалось в Центральной регистратуре и направлялось на рассмотрение в соответствующий отдел ГПУ, который после рассмотрения дела вносил свое предложение в Коллегию ГПУ с заключением по делу; в случае утверждения Коллегией ГПУ постановления органа ГПУ по высылке начальник отдела является докладчиком по делу на Особой комиссии по административной высылке при НКВД92.
Все губотделы ГПУ под личную ответственность их начальников были обязаны немедленно, по прибытию ссыльных на места ссылки, ставить об этом в известность соответствующий отдел ГПУ; регулярно, каждые две недели, извещать ГПУ о поведении ссыльных, их заработке, работе и др., а о побеге с места ссылки – немедленно телеграфом93.
17 ноября 1923 г. Президиум ЦИК СССР предоставил право внесудебных репрессий Особой комиссии по административным высылкам (высылки и заключения в концлагерь на срок более трех лет ряда категорий социально-опасных элементов).
В годы нэпа органы ВЧК-ОГПУ постепенно отказались от массовых административных высылок, которые порождали атмосферу недоверия, прежде всего интеллигенции к власти, наносили ущерб науке и народному хозяйству, вели к другим негативным последствием94. Анализируя практику работы ВЧК-ОГПУ, Ф.Э. Дзержинский пришел к выводу, что практика широких высылок, даже к политическим противникам в отдаленные местности, особенно по подозрению, опасна, и выступил против этого. 27 мая 1923 г. Он высказал свою озабоченность Уншлихту и Менжинскому:
«Массовые высылки возбуждают у меня большие опасения:
1. Они организуют и воспитывают высланных и закаливают их и доканчивают партийное образование и спайку.
2. Они организуют семейства высланных и «симпатиков».
3. Они поэтому содействуют развитию и укреплению данной партии в будущем и вырабатывают будущие кадры.
Поэтому я читаю установившуюся практику широких высылок по подозрению опасной для Республики, содействующей созданию антисоветских партий, и полагаю необходимым повести борьбу с этой практикой.
Прошу Вас прислать мне данные, сколько, за что, куда мы выслали