Попрочнее расставив ноги, брат прислонился к стене. Блэкстоун перебрался с его бедра на плечо и, балансируя, начал выпрямляться. Лодка закачалась.
– Поровнее, тупой бык, – проворчал Уэстон, когда вес Ричарда сместился. Томас вытянул руки, как мог, нашарил кончиками пальцев средник, а затем брат взял его стопы и поднял повыше. Силы отроку достало, чтобы подтолкнуть Блэкстоуна, пролезшего в проем.
Он кубарем свалился в большую комнату с каштановыми балками. Гладкие стены были в три фута толщиной, и по пути он увидел герб д’Аркуров, некогда написанный по сырой штукатурке, но теперь выцветший. Сложенный из тесаного камня камин был забит сажей. Опрокинутый стол и стулья были разбросаны как попало, а истоптанный ковер, покрывавший плиты пола, сбит на сторону. В этой комнате раньше устраивала пиршества знать, но после кто-то ее обчистил. Деревянный сундук был опрокинут на сторону, его содержимое выгребли – наверное, серебряную посуду, подумал Томас, пробираясь к двери и осторожно ее приоткрывая. Каменные ступени с одной стороны уходили вверх на следующий этаж, а с другой – спускались в сумрачный коридор. Вернувшись к окну, он знаками подозвал Лонгдона и Уэстона. Они попытались забраться в окно по примеру Блэкстоуна, но чтобы удерживать лодку на месте, требовалось два человека, и они едва не опрокинулись.
– Не можем, – сказал ему Уилл Лонгдон. – Слезай, Томас, мы не можем пробраться внутрь.
Свесившись через подоконник, Томас жестами переговорил с Ричардом.
– Я погляжу, что смогу выяснить, – проговорил он сверху. – Подождите меня.
– Подождать? – переспросил Джон Уэстон. – И сколько ждать? Пока мы тут болтаем, генуэзские ублюдки могут прятаться в окаянной тени.
– Если я не вернусь ко времени, когда твое воображение насадит бронебойный наконечник на древко и оперит его, то скажи сэру Гилберту, что нам нужно больше людей, – и скрылся из виду.
– Теперь он думает, что я не только проклятый лодочник, но еще и лукодел и стрелодел. Эй, эй… – подергал Уэстон Ричарда за рукав. – Сядь. Вниз, – показал он жестом. – И чего бы ты ни делал, не шевелись. – Улыбнувшись нахмурившемуся отроку, он добавил: – Будь любезен.
Блэкстоун уже отошел от окна. Наложив на тетиву стрелу, ступил на лестничную площадку за дверью. Решил подняться наверх; это может дать преимущество, если внизу вооруженные люди поджидают его в засаде в замковом дворе.
С верхней террасы вниз били лучи света. Он пытался припомнить укрепленное поместье лорда Марлдона. Сравниться с этим замком великолепием или размахом оно не может, но Блэкстоун предположил, что французские нобли живут на тот же манер, что их английские собратья, как ни крути, унаследовавшие многие из нормандских приемов построения замков. Он ступал предельно осторожно, понимая, что поднимающиеся ступени помешают ему натянуть лук в полную силу.
Лестница вывела его на широкую галерею с прорезанными прямоугольными окошками, позволившими ему заглянуть в подковообразный замковый двор – достаточно просторный, чтобы вместить весь