службой Галей Минаевой и чувствовал себя с ней комфортно.
На следующий день после выборов Коля в конце рабочего дня без предупреждения появился возле места её работы и стал прогуливаться в близлежащем сквере. Когда часы показали семнадцать тридцать, Ледин увидел, как из служебного помещения вышла его девушка и высокий парень лет тридцати – начальник паспортного стола. Парочка направилась в сторону реки. Коля решил незаметно проследить за ними.
А потом на берегу реки в зарослях лозы он увидел, как парень расстегнул брюки и сел на поваленное дерево, а Галя после поцелуев с ним задрала узкую синюю юбку, сняла трусики и пристроилась мягким местом к своему начальнику. Что произошло дальше, Колю не заинтересовало. Парень неспешно пошёл на автобусную остановку и подумал: не везёт ему с девушками. А вывод прост: в отношениях с ними не было любви. Он пытался пробудить в себе это загадочное чувство к той же Минаевой, но усилиями мыслей Любовь не появится в сердце и в душе, где, как оказалось, давно уже царствует настоящая, искренняя любовь к другой Гале – к единственной и неповторимой Гале Куприяновой, ныне Стволиной, подруге сестры. Где она сейчас? Вспоминает ли его и их последнюю встречу со взрывом невыдуманных чувств?
За несколько дней до этих мыслей парня Галя Стволина, сидя за столом, накрытым цветной скатертью, в небольшой однокомнатной квартире, расположенной в двухэтажном доме, писала письмо Свете Лединой:
«Ты только одна осталась, с кем можно поделиться и попросить совета. Извини, что не приехала на твою с Виктором свадьбу и всё это время молчала. Моя жизнь зашла в тупик… А ещё вчера я была рада и горда за себя, что по жизни такая чистая, правильно идущая и благодарила своих родных за воспитание. Я и сейчас им благодарна за советы, как жить. Я не гадала на кофейной гуще, всё или почти всё определялось естественным образом. У меня была любовь, как мне казалось, а остальное – розовые очки, и когда мне говорили «ох, такая молодая, всего лишь 18 лет и уже себя обременять», мне было вообще непонятно, о чём они говорят… Ждать дни свидания и быть рядом всё время с любимым – было в то время для меня счастьем, а то, что за этим начинается быт и совсем другая жизнь, – это только потом с каждым днём понималось и осознавалось, причём с огорчением и трудностями, что изменить в жизни уже ничего нельзя, твой выбор сделан самой и дан богом.
И взвалив на себя крест, приняв это за должное, я проживала дни, делая всё, как учили и советовали. Я даже себе представить не могла, что может быть иначе, и многим советовала то же самое, с кем-то спорила, а кому-то вообще высказывала грубо свою точку зрения. Мне казалось, что так не должно быть, и только теперь я стала понимать, что мы с мужем разные люди, и от этого у нас с ним выходят разные дела, поступки, а, следовательно, жизни и судьбы.
Я стараюсь делать все правильно, честно и дома, и на работе. Нас многие считали дружной семьёй и завидовали, что у нас всё гладко и без проблем. Я никогда не была