меньше озвереть
Кончается мой век, а с ним и дерзость слога,
Маячит вдалеке уже нездешний свет…
И очень горько мне, что я не верил в Бога,
Хоть где-то сознавал, что в Мире Бога нет!
Мне больно, что душой я не осилил Веру,
А в Вере находил лишь нравственных калек —
Но знал, что атеист – намного ближе к зверю,
А верящий в Богов – чуть больше Человек!
Мне жаль, что Божий Грех был для меня условность —
Наркотик для ума, и тормоз для идей!
Хотя и видел я – кто веровал в греховность,
С уверенностью шёл от зверя до людей.
Я близок к Алтарю, где Бог, пусть мною мнимый —
Там, может быть, сниму весь груз своих оков,
И, может, повинюсь, что был собой гонимый,
Неверием в Него… и в цель Его грехов.
И там, минуя бред, паду я на колени.
И мой последний миг, чтоб зря не умереть,
Подскажет мне, что был… и есть Великий Гений! —
Он сочинял Богов, чтобы не озвереть…
29. 12. 2018г. г. Шахты
Греховное танго
Звук танго отзвучал, слезой умылась скрипка,
Смыкает створки век стареющий скрипач. —
Трепещет лишь душа как пойманная рыбка,
А сердце как газель летит куда-то вскачь!
Там в сонме юных тел танцующего зала,
В глубоком декольте с магнолией… одна —
Она в его глаза две искорки послала,
И затопила всё горячая волна!
Скрипач тот был сутул, хромой и некрасивый,
Ещё немного дней… и… он лишится сил…
Но в жизни первый раз он был таким счастливым,
И, может, в первый раз Судьбу боготворил…
Встаёт хромой скрипач… к плечу ложится скрипка…
Доверил он Богам движенье своих рук! —
Разбитое лицо украсила улыбка,
И танцевальный зал наполнил яркий звук!
Рыдал и ликовал он в радости и горе,
Там сладкая стезя, и …жизни скорбный путь! —
Стонал сам Божий звук, он с Сатаною спорил,
И рвал… и врачевал израненную грудь! —
То волны об утёс, то ветер рвёт ветрила!
То счастье двух сердец, добытое в бою.
Как будто в звуке том – неведанная сила,
Как лебедь звал и ждал лебёдушку свою!
И леденел весь зал в пылу любовных взглядов.
У ног скрипел паркет, в сердцах кипела кровь! —
И волновалась грудь, захлёбываясь ядом,
И появлялась дрожь, угадывая новь!
Мигал в гирляндах свет шлифованным брильянтом,
Он подливал в бокал желаний страстный пыл! —
Над всем хромой скрипач, но… стройно и гигантом
Стоял! … И Божий гимн как таинство творил!
Потом, он шёл домой, сутулясь и хромая,
Слегка роняла снег заснеженная ель.
Он долго шёл пешком – накладно ждать трамвая,
Чтобы голодным лечь в холодную постель…
В нём взгляды её глаз