в подземелье… – ответила Юлька.
– Нищие нашлись! Денежки им подавай! Здоровые девки – работать надо! Я воевал, сил своих не жалел, всё для Победы. Немцев прогнали, светлое будущее строили. Всё для вас, чтобы вам хорошо жилось! А вы повыросли, обнаглели – лёгкого хлеба захотели!
– Дедушка, не кричите! Мы студенты, нам есть нечего, – снова попыталась объяснить моя напарница-гитаристка.
– Есть нечего!? Это в нашей стране?! Чтобы есть – работать надо. А вы хотите не работая, да сытыми быть! Молокососы! Да мы в вашем возрасте стояли у станков, на себе пахали, и с голоду пухли! Да, да пухли! – Дед ожесточённо потрясал в воздухе кулаками. – Вы и понятия не имеете, что такое голод! Есть им нечего! Это в мирное-то время! Где вот твои родители?! – вдруг обратился он ко мне. Почему они тебя не кормят?..
– Им зарплату не платят, – испуганно на чистоту выложила я.
– Зарплату не платят? – изумился старик, и стал пристально всматриваться в мои глаза…
Нифантово 1995 г.
Бездонные чёрные глаза. Они ждут. В них надежда и боль. Мальчику уже два года. Он мог быть живым и подвижным, но засыпает на ходу. У него льняные светлые волосы и большие чёрные глаза. Это очень красивый ребёнок… Он ничего не говорит, не просит. Он просто смотрит… Малыш голоден… Денег нет.
Химки 1996 г.
Голодаю по страшному. Сколько я выдержу, не знаю. Правда, вчера сторож накормил. Его имя Арарат Бабаян. Низкий ему поклон. Оказывается, он подкармливает многих студентов, они ласко- во называют его дедушка Арарат. Хотела устроиться на работу уборщицей – не взяли, сказали ещё мала… Быстро устаю. Раньше плакала, теперь не плачу, и на это сил нет. Даже помереть не страшно. Всё безразлично. Только хочется есть… Нет! Я все равно хочу быть дирижёром и играть на балалайке. На оборванных листочках, подклеенных к дневнику, я нашла старую запись из теперь уже далёких детских лет.
– Мам, это что? – Это балалайка – русский народный инструмент, – сказала мама и как-то незаметно исчезла.
– А это что за такая огромная балалаища? – Это контрабас, – вдруг ответил незнакомый дяденька вместо мамы.
– А как на нём играть? – нерешительно спросила я.
– Ну, ты ещё маленькая. Тебе на приме играть нужно. Хочешь?
– Нет, мама хочет, чтобы я играла на гитаре.
– И на балалайке не помешает. Это ведь русское оружие. Нашу Родину защищать надо.
– Мы в Советском Союзе живём, а в Союзе войны быть не может.
– Потому и не может, что наш народ защищает нашу Родину не только на границах. Искусство – это великая сила. А русское искусство – силища вдвойне.
Я помню, что это была Таруса. Мы ходили к дому К. Паустовского и к камню Марины Цветаевой. Когда я уже дипломированным специалистом приехала в Шексну, и впервые оказалась на пристани, то память вернула меня в то далёкое детство, на реку Оку с её четко очерченными берегами. На новом месте показалось всё удивительно знакомым, а реки