Последние всегда были словоохотливыми. Заходил в различные организации, просил списки прогульщиков и тех, кто любит выпить. Особенно охотно с ним сотрудничали председатели профкомов и рабочкомов. Они приглашали его на собрания и заседания, где отчитывали всякий нерадивый элемент. Там Иван Егорович оттачивал свое ораторское мастерство.
Однажды, зайдя в школу, он увидел, как дети снимают устаревшую стенгазету. Попросил пионервожатую подарить ему использованный ватман. Пришел в свой опорный пункт и, расстелив ватман на столе оборотной стороной, начал рисовать карту своего участка. Рисовал долго, но зато подробно. С утра сходит, осмотрит улицу, запомнит все подробности, потом, придя в кабинет, нанесет все, что запомнил, на бумагу. Вплоть до колдобин и стихийных свалок.
Лопатину жаловалась начальник детской комнаты милиции Сартакова:
– Лезет в мою работу, ходит по школам, беседы с детьми, понимаете ли, проводит! Дети – это мое!
– Что скажешь Иван Егорович? – спросил Лопатин и явно для виду сделал строгое лицо.
– Да, так-то оно так, товарищ майор, но только не совсем. Вот Людмила Васильевна говорит: «Дети – это мое», но это сегодня, а завтра им исполнится восемнадцать лет, и это уже будет мое и ваше, товарищ майор. Какими они подойдут к этой черте надо знать уже сегодня и по возможности исправлять.
– Вот, Иван Егорович, это я бы сказал государственный подход, – Лопатин почему-то поднял руку и указал пальцем в потолок.
– Вы что, товарищ Жигалов, хотите сказать, что наша служба плохо работает? – было видно, что Сартакова сейчас заплачет.
– Да, нет, Людмила Васильевна, вы нормально работаете, мне не нравится, когда кто-нибудь из пацанов увлекается уголовной романтикой, вот их я и выявляю.
И он выявлял. Смех сказать: переоденется в гражданскую одежду и идет вечером в парк на танцы. Только не танцевал там Жигалов, а встанет где-нибудь в темном месте, под кустиками и выглядывает самых буйных да дерзких. Записывает, выясняет кто да что, а потом через день другой вызывает к себе и рассказывает о тяготах и лишениях тюремной жизни. С подробностями, так часика на два. Вчерашние прыткие пулей вылетают из его кабинета с прижатыми ушами.
С военкомом ходил договариваться не раз. Парня садить надо, а участковый его в армию. Оттуда приходит другим человеком: «Спасибо, Иван Егорович, если б не ты, пропал бы я!» Многие так говорили и до сих пор говорят.
А годы шли. Иван женился, родился сын, дом перестроил, к великому горю своему мать похоронил, но главным делом считал свою работу. Он даже взял на себя функции инспектора ГАИ, конечно, на своем участке. Бывало, стоит машина, Жигалов подойдет: «Ваши документы, с какой целью вы тут стоите, куда едете?» Водители предъявляли документы, отвечали на вопросы. Так продолжалось, пока не напоролся на какого-то председателя колхоза. Тот, как и следовало ожидать, позвонил начальнику милиции, пожаловался. Лопатин разозлился не на шутку:
– Иван! Ну что ты лезешь куда тебя не просят?