но развязала мне руки.
С Верой у меня началась совсем другая жизнь, она не была безоблачной, и даже ее операция стоила ей немало сил, но все эти трудности поразительно легко переживались, потому что мы постоянно были вместе и поддерживали друг друга каждый час, каждую минуту.
Послеоперационный период, которого Вера боялась больше всего, запомнился мне как наиболее светлый период наших отношений. Мы почти на месяц уехали в Ессентуки, где Вера ходила на костылях столько, сколько ей позволяли силы. Я видел, как много энергии Вера вкладывала в свое восстановление и как быстро ей возвращалась былая подвижность и уверенность в движениях. Психологически она была на таком подъеме, что мне не приходилось ее ни утешать, ни уговаривать. Я едва поспевал за ней, и уже на третьей неделе она на костылях залезла на самую высокую точку в Кисловодском парке. Это счастье видеть как ставший тебе близким человек встает на ноги. В память о нашей первой встрече, мы пригласили знакомую певичку и вновь устроили концерт в нашей квартире. Мы так пели и танцевали, что от шума сотрясался весь старый дом и все его привидения. Вера отставила костыли и танцевала вместе с нами, и это были уже уверенные в собственной красоте движения женщины, любящей жизнь и учившей меня своим примером любить ее тоже.
Я рассказывал ей о всех своих летних приключениях, и иногда случалось так, что нам на встречу попадались героини этих рассказов. Это было смешно и необычно, как будто мы смотрим экранизацию фильма, по мотивам моих историй. Некоторые из героин пытались привлечь мое внимание, другие же, напротив, его старательно избегали.
Одна из женщин – та самая, с которой я провел последнюю ночь, после которой пропала подушка в гостиничном номере, случайно встретив нас сидящими на аллее парка, подошла к Вере и с серьезным лицом обратилась к ней:
– Девушка, берегите его, он так сильно похудел!
Я и впрямь заметно похудел и посвежел за те полгода, что мы были знакомы с Верой. Она не давала мне скучать ни дня, ни минуты. Она и сама сильно изменилась и словно помолодела на несколько лет. У нее исчезла болезненная худоба, на ее лице постоянно гуляла улыбка, морщинки разгладились, а ее стройное, восстановившееся после операции тело налилось силой и приняло соблазнительные округлые формы. Если в тот вечер, когда мы познакомились, Вера больше походила на подростка, то теперь передо мной была уверенная в себе женщина, которой, впрочем, не чужды были хулиганские порывы, находившие выход в постели. Мне не приходилось специально подстегивать ее сексуальность – она была готова заниматься любовью в любое время дня и ночи.
За то время, что Вера была на больничном, мы приезжали в Ессентуки четыре раза. Мы настолько примелькались местным продавщицам в ближайших от дома магазинах, что однажды внимательная кассирша обратилась к нам с вопросом:
– А вы давно вместе?
– Уже год, – слегка смутилась Вера.
– И вы еще не «опылились»? – удивилась продавщица.
– Что? –