xmlns:xlink="http://www.w3.org/1999/xlink" xmlns:fb="http://www.gribuser.ru/xml/fictionbook/2.0" xmlns:fo="http://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="#n_52" type="note">[52]
На том этапе у Гитлера и национал-социалистов было совсем мало последователей, и их не воспринимал всерьез никто из крупных игроков – ни военные, ни промышленники, ни чиновники. Гитлеру нужно было привлечь человека с громким, знакомым в каждой немецкой семье именем, именем, на которое обратит внимание элита, именем, с которым можно будет проникнуть в рейхстаг. Имя Германа Геринга отвечало всем условиям. Герман в свою очередь наконец-то повстречал человека, с энтузиазмом и надеждой смотрящего в будущее, человека, который разделял его взгляды и не боялся их высказывать, человека, которого он считал способным принести долгожданное обновление. В Адольфе Гитлере Герман нашел себе того, за кем можно следовать.
Итак, в 1922 году завязался этот зловещий роман, и, как во всех классических любовных сюжетах, связь должна был пройти испытание на верность. Оно выпало на долю Германа днем в пятницу 9 ноября 1923 года в Мюнхене на Одеонсплац перед Фельдхеррнхалле. Два пулевых ранения, в пах и бедро, стали достаточным доказательством преданности Германа. Пули принадлежали баварским полицейским, которых вызвали для подавления мятежа, получившего название Пивного путча, – первой попытки Гитлера вырвать власть из рук веймарского правительства. Этот день ознаменовал начало четырех очень долгих и мрачных лет в жизни Германа. Скрывшийся с места преступления, с ордером, выписанным на его арест, Герман сделался раненым беженцем, мечущимся между странами: из Германии в Австрию, из Италии в Швецию. Обстоятельства оторвали его от отечества и от действительности. Постоянная физическая и душевная боль превратила его в жалкого морфиниста, знающего только два эмоциональных состояния – отключку и бешенство. Из-за этого он успел несколько раз побывать в шведских заведениях для душевнобольных. Его единственной спасительницей была верная Карин.
Между тем у Альберта все складывалось благополучно. Он только что переехал с женой на север в Дассау, где в 1925 году получил новую работу на Kaloriferwerk профессора Юнкерса. Хотя последний прославился достижениями в области авиации, производство котлов и нагревательных приборов было его основной статьей дохода. Именно в этой отрасли подвизался и Альберт. В 1928 году он пошел на повышение: Юнкерс назначил его представителем в Австрии, Венгрии и Южной Чехословакии.[53] Это означало переезд в Вену и, что важнее, – подальше от СА, штурмовиков его братца и их проникнутых ненавистью выступлений.
Непрестанно разъезжая между Веной, Прагой и Будапештом, Альберт находился в своей стихии, очаровывая клиентов в лучших ресторанах и кафе, которыми славился каждый из этих городов. “Он всегда говорил, что чувствует себя комфортнее всего в треугольнике между Веной, Прагой и Будапештом – в ту пору самом что ни на есть центре Европы, – вспоминает Эдда Геринг, единственная дочь Германа и племянница Альберта. – Здесь были его интересы, работа, большинство друзей. Это был его мир, и он с его элегантностью, очарованием,