загомонила камера.
– Хватит бузить! – гаркнул милиционер. – Сказано сюда, значит сюда, – и толкнул меня в спину. – До утра перебьетесь, а там видно будет.
Постепенно мои глаза привыкли к полумраку камеры. Я разглядел четырех сидящих на двухъярусных нарах. «Не так уж у них тесно», – подумал я.
Как требовали в учебке, я в первую очередь рассортировал потенциальных противников (а при выполнении задания любого нового человека принято считать заведомым противником) по ранжиру – возраст, вес, рост, комплекция, физическое развитие, цвет волос, глаз, кожи, особые приметы и дал каждому карикатурную, то есть характерную только для него кличку. Теперь я не рисковал упустить или перепутать между собой новых знакомых. Каждый занял отведенную для него нишу, намертво засел в памяти.
Дед – лет сорок, похоже, здесь лидер.
Шрам – ножевой шрам через все лицо.
Бугай – по виду бывший борец или тяжелоатлет.
Пацан – самый молодой и никакой внешне.
Первые страницы личных досье были открыты. Теперь мне было важно заметить, кто первый откроет рот, кто с кем переглянется, за кем останется последнее слово. Мелкие штришки взаимоотношений, на которые обычный человек не обращает никакого внимания, обеспечивали меня бесценной информацией, позволяли выстроить психологический портрет незнакомой компании, правильно распределить приоритеты, выделить направление угрозы, избрать верную линию поведения.
– Успех внедрения решают первые мгновения общения. Если вы не умеете быстро определить, кто есть кто, за кем сила, а кто ходит в шестерках – лучше молчите, изображая наследственного глухонемого паралитика. Может быть, это поможет сохранить вам голову, – советовал преподаватель предмета «Психология внедрения». – Первое знакомство – это как театральная премьера! Настроился на волну зала, почувствовал зрителя, нащупал струнки интереса, сочувствия, подыграл – будет аншлаг. Нет – готовься к оглушительному провалу. Но не дай вам бог переиграть, не дай бог ошибиться!
Всё это – заметить, разложить по полочкам, проанализировать, сделать предварительные выводы я успел за те две-три минуты, что стоял посреди камеры, изображая растерянность и ни на кого вроде бы не глядя.
– Принес черт подарочек! Ни вчера, ни сегодня! – процедил сквозь зубы Шрам.
– Ладно. Он сюда не просился! – осадил его Дед. – Садись, – кивнул мне на табуретку напротив нар.
Приоритеты определялись.
Дед – авторитет. Если под кого и подстраиваться, то под него.
Бугай – гора мышц при старике. К самостоятельным действиям вряд ли способен, но шею свернет в секунду, только мигни, задумываться не будет.
Шрам – ходит под стариком, но рвется к власти. От такого в любой момент жди фортеля. Пожалуй, самый непредсказуемый, самый опасный в этой компании.
Пацан – так, шестерка. Ни веса, ни голоса не имеет. При определенных обстоятельствах его можно попытаться использовать.
Я сел.
– Кто будешь? – спросил Дед.
А кто я? Бежавший зэк без криминального