говорила, что я веду себя как ребенок.
Незрело.
Наверное, я продолжала общаться с ней, потому что у меня было не так много друзей. Иногда ее грубые комментарии были настолько резкими, что вызывали у меня реакцию – едва заметную усмешку, почти неприметные, тихие смешки, которые могла слышать только я. Семидесятилетняя пердунья была одной из моих лучших подруг. И моим закадычным врагом. Наши отношения были сложными, поэтому лучше всего для описания наших отношений подходило словосочетание «заклятые друзья» – враги, но друзья. Кроме того, я обожала ее кошку так же сильно, как в детстве. И она все еще ходила за мной по дому и терлась своей мягкой шерсткой о мои ноги.
– Мэгги Мэй? – снова позвал папа, на этот раз стуча в дверь ванной. – Ты меня слышала?
Я дважды стукнула по двери. Один стук значил «нет», а два – «да».
– Ну, давай не будем заставлять миссис Бун ждать, ладно? Спускайся, – сказал он.
Я хотела было стукнуть по двери один раз, чтобы показать свою дерзость, но сдержалась. Я заплела свои все еще мокрые волосы в одну гигантскую косу, перекинула через левое плечо. Я надела нижнее белье, затем натянула через голову светло-желтое платье. Схватив свою книгу с бортика ванной, я поспешила в столовую, где меня ждала моя любимая заклятая подруга.
Миссис Бун всегда была одета так, словно собиралась на встречу с королевой Елизаветой. На ее шее и пальцах всегда были украшения с драгоценными камнями, и они всегда сверкали на фоне накинутого на ее плечи искусственного меха. Она всегда лгала и говорила, что это настоящий мех, но я-то знала, что это не так. Я прочла достаточно книг про сороковые годы, чтобы понимать разницу между настоящим мехом и искусственным.
Она всегда носила платья и колготки со свитерами и туфлями на небольшом каблуке и надевала на шею Булки мерцающий разноцветный воротник в тон своему наряду.
– Невежливо заставлять пожилую женщину ждать, Мэгги Мэй, – сказала миссис Бун, постукивая пальцами по темному дубовому столу.
Невежливо заставлять девушку ждать, миссис Бун.
Я натянуто улыбнулась ей, и она недовольно приподняла бровь. Я села рядом с ней, и она пододвинула мне чашку чая.
– Это «Эрл Грей». В этот раз тебе понравится.
Я сделала глоток, еле сдерживая рвотные позывы.
Она снова ошиблась. Она улыбнулась, довольная моим неудовольствием.
– Ужасная у тебя прическа. Тебе не стоит так сушить волосы. Ты простудишься.
Нет, не простужусь.
– Нет, – пропыхтела она. – Простудишься.
Она всегда понимала, что именно я не сказала. В последнее время я все чаще задумываюсь, а не ведьма ли она. Вдруг, когда она была ребенком, на ее подоконнике появилась сова и вручила ей письмо с приглашением посетить школу для ведьм и волшебников, но где-то по пути она влюбилась в маггла и вернулась в Висконсин, предпочтя любовь настоящим приключениям[9].
Будь я на ее месте, я бы никогда не предпочла любовь приключениям.
Я