не очень понятна ваша настойчивость.
– Всё очень просто, мсье Фертран. Я человек эмоций и предпочитаю живую человеческую речь, сухим словам докладов. Поэтому, меня и привлёк ваш вчерашний энтузиазм. Впрочем, если вы передумали…
– Отчего же. Я согласен.
– Вот и отлично! Выпьем за успех нашего предприятия. – синьор Скарелли налил себе и журналисту какого-то золотистого с лёгким ароматом вина. – Не беспокойтесь, я вас не обману. Вы, действительно, станете свидетелем сенсации века. При этом, я гарантирую вам жизнь, конечно, если вы обойдётесь без глупостей.
– Благодарю вас, – церемонно поклонился журналист.
Синьор Скарелли взглянул на часы и сказал:
– До исполнения нашего соглашения ещё пять дней, поэтому, в целях безопасности, мне придётся на этот срок отключить вашу память.
– Что вы имеете в виду?! – ошеломлённо спросил журналист.
– Вам придётся несколько дней побыть идиотом, любезно пояснил хозяин. – Жози!
– Я протестую! – хватаясь за затылок, сделал шаг назад Фертран.
– Не беспокойтесь, – усмехнулся синьор Скарелли. – Она только отведёт вас в вашу комнату. Необходимый порошок вы выпили вместе с вином, за успех нашего дела. – Он вновь посмотрел на часы.
Журналист не успел ничего возразить, он даже не видел, как вошла Жозефина, потому что звон, вдруг двумя мощными потоками хлынувший ему в уши, стал раздувать его голову, точно воздушный шар. В ужасе, что голова может не выдержать и лопнуть, Фертран с силой сжал её руками. Звон немного стих, но, успевшая сильно раздуться, голова вдруг потянула его кверху. Он почувствовал, как ноги его отделяются от пола. Это было нисколько не страшно, даже приятно…
– Увидите его, Жози, – сухо распорядился синьор Скарелли, брезгливо отворачиваясь от идиотской улыбки Леже Фертрана.
Глава 3. «Похищение Европы».
Первым осознанным ощущением Фертрана, когда он очнулся, была пустота в голове. Это было так удивительно, что он снова закрыл глаза и мысленным взором обежал внутренности своей головы. Пустота! Tabula raza! Только где-то глубоко-глубоко, почти у самого позвоночника, слабо жужжала маленькая чёрная точка смутной тревоги. Фертран попробовал выцарапать её оттуда, но у него ничего не получилось. Тогда ему стало страшно. Не в силах больше выносить давящую пустоту своей черепной коробки, он вновь открыл глаза и тут увидел у своей постели девушку. Лицо девушки было удивительно знакомо. Но откуда он так хорошо её знал, Фертран тоже никак не мог вспомнить.
– Кто вы? – медленно спросил он.
– Жозефина. Сейчас память к тебе вернётся.
Её ответ прозвучал как щелчок выключателя в темной комнате. Фертран не то чтобы вспомнил, он вдруг почувствовал, что всё помнит и всё знает.
– Где мы? – приподнимаясь на локте и оглядываясь, осведомился журналист.
Обстановка комнаты, в которой он очутился, привела Фертрана в немалое смущение. Кроме большой кровати под балдахином, на которой он возлежал, из мебели здесь были только несколько