незачем было подкрадываться незаметно!
– Да я и не подкрадывался, – Богомол потирал пальцами следы от рук Дракона, – просто увидел из окна, что ты отправился на прогулку, вот и решил, что это самое подходяще время, чтобы сказать.
– Сказать?! О чем сказать?! Не тяни дракона за гребень! Говори уж, что у тебя на уме?! – Максимилиан смотрел в глаза Эльфа, ожидая объяснений.
– Давай пройдемся, – предложил Богомол, – мне на ходу будет легче все объяснить.
– Ну пошли, – согласился Макс и, не оглядываясь, точно зная, что Эльф последует за ним, устремился вглубь сада.
Речь Богомола, вначале сбивчивая, становилась все плавной и суть того, о чем он хотел поведать, наконец-то стала понятной Дракону.
***
Жизнь Фаины и Богомола, не взирая на хлопоты после того, как замке появились дети, была лёгкой и беззаботной. Казалось, что весь смысл этой самой жизни для Богомола заключался в том, чтобы показать своей избраннице всю глубину и неизбывность своей любви. Он окружал возлюбленную знаками внимания, непонятными для непосвященных, то так ценимыми той, для кого они предназначались. Букет цветов на подушке каждое утро. Чашка любимого Феей жасминового чая. Наброшенный вечером на плечи дульет, если возлюбленная начала подрагивать от вечерней прохлады. Жаркие объятия по ночам и ласковое пробуждение утром. Фаина купалась в лучах его любви и отвечала взаимностью.
Но, не более года тому, богомол изредка начал замечать какую-то грусть во взгляде любимой.
Вначале Фаина отговаривалась тем, что печаль вызвана слишком грустной прочитанной книгой, слишком громким рокотом морских волн, набегающих на побережье, слишком ярким и грозным закатом. Но это были всего лишь отговорки. И Богомол это понимал. Фаина тоже понимала, что долго ей ссылаться на грусть, вызванную природными явлениями, не удастся. А потому в одну из ночей призналась любимому, что все чаще и чаще думает о своей дочери. Что очень хотела бы посетить Царство Фей. Нет! Не остаться там! Пусть возлюбленный даже не допустит подобной мысли! А просто проведать дочь. Узнать, как она живет.
Ответить любимой однозначным отказом Богомол не мог. Он позволил себе только сослаться на то, что теперь под их опёкой находятся пятнадцать детей разного возраста, и справиться с ними в отсутствии Феи, которую девочки просто обожают, не представляется возможным. Фаина вздохнула и согласилась, что её избранник прав.
Разговоры о визите в Царство Фей больше не велись. Но и грусть в глазах любимой Богомол замечать не перестал.
И вот теперь, когда в замок вернулся Максимилиан и Джингл, он, Богомол, решил обо всем рассказать Дракону. Потому как если Фаина не осуществит сейчас то, к чему стремится её сердце, то после (здесь Эльф замялся, оставляя Максу возможность самому додумать, что он имел ввиду под этим «после») такой возможности может не представиться долгие годы. Если она, эта возможность, представится в принципе.
Максимилиан покивал головой и обещал подумать. На этом разговор и был закончен. Дракою и Эльф вернулись