все прошло гладко, но саммит дал начало диалогу, который со временем становился все более и более содержательным. Рейган и Горбачев обменивались репликами не только с глазу на глаз или через дипломатов, но и в публичных выступлениях. В январе следующего года генсек выдвинул неожиданное для американца предложение: полностью ликвидировать ядерные арсеналы. Ожидалось, что в речи на XXVII съезде Горбачев продолжит призывать Рейгана к разоружению[4].
Ломая голову над тем, как вывести страну из острого кризиса сразу на нескольких фронтах, Горбачев тщательно трудился над речью. Выкроив себе зимой 1985/86 года отпуск, он вызвал в Пицунду ближайших помощников: незаменимого Валерия Болдина и Александра Яковлева, бывшего посла в Канаде. Перестройка, чьим крестным отцом потом назовут Яковлева, еще не начиналась. Главным лозунгом тогда было «ускорение». Считалось, что система в целом работоспособна, – надо лишь смазать ее механизм, ускорив «научно-технический прогресс».
За несколько дней до первого заседания Горбачев заперся дома, много раз подряд зачитывал речь вслух и разбивал ее на удобные отрезки. Чтения было на добрых шесть часов – без учета перерывов. Пока генсек упражнялся в ораторском мастерстве, делегаты сбивались с ног, не желая упустить в Москве ни дня. Бегали они преимущественно не по театрам и музеям, а по магазинам. Болдин, один из соавторов той речи, вспоминал: «Приехавшие со всей страны, они заняты собой. Им нужно купить многое себе, домашним, знакомым, которые заказали столько вещей, что их нелегко перевезти даже поездом»[5].
Большинство делегатов приехало из провинции, терзаемой дефицитом. В 1980-е годы еду, одежду и прочее советские люди обычно не покупали, а доставали. Политбюро не могло снабдить товарами простых людей, но вот о партийной номенклатуре тщательно заботилось. В гостиницах, где селили делегатов, открывали особые филиалы универмагов – туда свозили с разных концов страны то, что в самих этих регионах запросто купить было нельзя. В продаже были модные костюмы и платья, обувь, икра, ветчина, колбаса и, конечно же, бананы. Все на зависть простым обитателям не только глуши, но даже Москвы, Ленинграда и Киева, которые снабжались куда лучше. Открывали и специальные почтовые отделения для делегатов, тоннами посылавших покупки на малую родину.
Перед партийными бонзами и директорами крупных предприятий, которые и дома имели доступ к дефицитным товарам, маячили другие возможности. Им следовало напомнить о себе московскому начальству, выпросить поставки и финансирование для областей, городов или заводов. Они старались поддерживать теплые отношения со старыми приятелями и заводили новые выгодные знакомства. Это почти неизменно подразумевало попойки, редко когда умеренные (неизбывную хворь номенклатуры). Горбачев, напуганный разгулом пьянства в Советском Союзе, уже в 1985 году дал старт антиалкогольной кампании. Карали за пьянство всех, не делая поблажек членам партийного и государственного руководства.
Виталий