приближается, осталось совсем немного и ему нужно будет идти заканчивать свой путь. Он прожил спокойную жизнь. Никогда не входил ни в чей милый круг. Работал с растениями, изучал их, размножал пригодные для пищи и уничтожал ядовитые. По странному стечению обстоятельств, женщина с чужой планеты вдруг приняла его в милый круг. Он не познал лона женщины за свою жизнь ни разу. Сегодня, когда Аполлинария его парила и мыла спину и бока, он большим усилием воли сдерживал свой половой орган от позора. Так он считал. Нельзя хотеть женщину перед часом Пси. А он хотел, так сильно хотел, что не мог сейчас спокойно спать.
Линд прислушался, почему так долго нет из баньки женщины? Или она уже спит. Он решил спустится со второго этажа и посмотреть. Вдруг ей снова стало плохо. Ее спальное место было пусто. Линд вышел на участок. И тут тихо, уже темно. «Надо попросить, чтобы электронщики светодиоды сделали по периметру и заграждение тоже не помешает» – подумал Линд и пошел к баньке. Там он услышал, что Аполлинария Ивановна что-то делает. «Неужели она все еще моется?» – подумал Линд и осторожно приоткрыл дверь.
– Кто тут? – испуганно спросила женщина.
– Линд.
– Что случилось, солнышко? Или еще захотел попариться? Так пар закончился и воду я уже на постирушки извела.
– Нет, я просто хотел узнать почему ты так долго.
– Бельишко стираю, а то все грязное ведь стало уже. Я сейчас уже.
Вдруг Линд осмелел, зашел в баньку, закрыл дверь и прерывающимся голосом сказал:
– Аполлинария Ивановна, у меня приближается час Пси, скоро меня не станет, а я никогда не прикасался к женскому телу, разреши потрогать твою кожу.
Аполлинария растерянно смотрела на стрекозоглазого мужчину. Потом взяла мокрое полотенце и замахнулась на него.
– Ну-ка иди прочь, то же мне трогальщик.
– Не гони, – в больших стрекозиных глазах была тоска, при чем жуткая. – Мне не нужно многого, я только прикоснуться к телу прошу разрешить.
Аполлинария Ивановна вдруг вспомнила, а ведь она всех их трогала, терла мыла, а они ни один не прикоснулись к ней.
– Ну потрогай, – разрешила она и устало опустилась на банную лавочку. Он встал перед ней на колени и несмело прикоснулся к руке, провел от кисти к плечу, легко невесомо. Коснулся плеча, провел рукой по спине. Спустился к бедру, по изгибу бедра до колена, от колена до щиколотки. Потрогал пальцы на ногах. Стал двигаться по внутренней стороне ноги выше. Перед лоном остановился, вопросительно посмотрел на Аполлинарию. Она отрицательно мотнула головой. Тогда он дотронулся до шеи, и скользящим движением спустился к груди, снова вопросительно посмотрел на женщину. Она тоже пристально смотрела на него. Он легко коснулся груди. Женщина застонала. Он сжал горошину соска и вдруг сильно напрягся. Снова поднял на нее свои стрекозиные глаза. Наклонился и лизнул сосок. Аполлинария снова застонала. Тогда он стал целовать ее тело уже не разбирая: груди, ноги, живот, не заметил, как коснулся бугорка у входа в лоно. Женщина мелко задрожала и прижала его голову сильнее к