сломано, не придется юбку задирать.
Кстати, тебе говорили? У тебя потрясающе красивые ноги. Ты прости за тетку. Да успокойся, я не собираюсь мешать! Когда жизнь только страх смерти, умирать не страшно. Только не спеши, без тебя все равно не начнут.
Я подхожу еще ближе. Жаль, что я давно не курю. Сигарета бы сейчас не помешала. Я всматриваюсь в светящийся циферблат на левом запястье.
Два часа тридцать минут. «Ракета»… Пятиугольный знак качества.
Когда-то, простояв на этом месте часа три кряду – я уже собирался спускаться – у меня вдруг начался зуд в копчике. Ощущение нестерпимое! Позвоночник жгло, распирало. Словно пузырьки воздуха трескались, поднимались к затылку. Тело стало ломать, корежить, но с ног не сбивало. Будто вес мой увеличился, стек к подошвам, как грузило. Тело же сделалось легким, невесомым. Ветер продувал его, как марлю на форточке.
Потом под самым затылком началось мучительное, сладострастное… Голову тянет вверх, язык прилип к деснам. Глаза закрылись, стали видеть в темноте. Далеко, дальше, чем в ясную погоду. Тело от подошв изнутри как бы собралось все, вывернулось к темечку. Потом взрыв, извержение!
В следующий миг я уже парил…
Но, оборвав одну цепь, я тут же сел на другую, куда короче. Теперь я иногда летал – но где, когда меня оторвет от земли, совсем от меня не зависело.
Словно не я летал, но за меня летали.
Начав с этой крыши, я летал и приземлялся в самых неподходящих местах. Хорошо, хоть всегда ночью.
Раз вышел в трусах на балкон покурить. А сел где-то на Олега Кошевого в Старом Кировске. Без денег, без документов, в домашних тапочках. И это в три часа ночи! Сам не заметил, как ноги принесли меня во двор двадцать пятого дома. Не зная зачем, вошел в крайний подьезд, поднялся на четвертый этаж, стал у твоей квартиры. Долго стоял, слушал, убедив себя, что вижу сон. Жалел, что вместе со способностью летать не получил бонусом умение проходить сквозь двери. Ты всего в нескольких шагах, спишь. Но ждут ли меня за этой дверью?
Год назад в декабре, тогда мы оба ещё работали в школе, я приехал сюда в восемь утра в тридцатиградусный мороз. Темно было так же, только окна в доме уже горели – меня ждали и мне было жарко.
"Любить тебя – дружить с погодой…" – прочту я через много лет у замечательного поэта Олега Клишина. …И с любым временем суток, – добавлю я.
Для свидания с любимой девушкой подойдёт и час между волком и собакой, не то что утро. Но в тот раз я отступил. Увидел я тебя только следующим летом в Сочи, в кафе на крыше Галереи.
И ты была не одна…
А тогда всё только началось… В темноте из дому не выйти, окна не открыть. Чтобы вечером на людях показаться, нечего и думать. Это могло произойти в любой момент.
Правда, летал я только на «местных линиях». Дальше Куломзино ни разу не заносило. Я начал избегать друзей, перестал отвечать на звонки.
Я остался один. Мне нужен был совет, помощь тех, кто хоть что-нибудь понимал в моей болезни.
И я пошел к ведьмам…. На тот момент это казалось мне единственным выходом.
Ведьмы,