Гигиена убийцы. Ртуть (сборник). Амели Нотомб

бы, как пить дать, но он все-таки не папа римский. Он поливает нас грязью, а мы утирайся?

      – Беда в том, что он где-то прав.

      – Ну вот, готово дело, и вы купились на его фокусы. Нет, мне очень жаль, но я потерял к нему уважение. Для него нет ничего святого.

      – Правильно он говорил: неблагодарная ты скотина. Он дал тебе в руки такую конфетку, а ты вместо «спасибо» его, видите ли, презираешь.

      – Нет, ты что, не слышал, каких гадостей он мне наговорил?

      – Слышал, а как же. В принципе можно понять, почему ты бесишься.

      – Скорей бы подошла твоя очередь. Вот тогда посмеемся.

      – Это точно, скорей бы подошла моя очередь.

      – А как он отзывается о женщинах, вы слышали?

      – Вообще-то, доля правды в его словах есть.

      – Как вам не стыдно? Слава богу, среди нас нет ни одной женщины. Кстати, кто идет завтра?

      – Темная лошадка. Даже не зашел сюда познакомиться.

      – А на кого работает?

      – Никто не знает.

      – Не забудь, что Гравелен просит у всех копии записей. Надо его уважить.

      – Святой человек. Сколько лет он работает у Таха? Наверно, и ему иной раз круто приходится.

      – Да, но работать у гения – это, должно быть, нечто.

      – Как же, на гения все спишется!

      – А зачем, собственно, Гравелену слушать записи?

      – Хочет лучше узнать своего мучителя. Я его понимаю.

      – Интересно, как ему удается выносить пузана?

      – Не смей так называть Таха! Ты забыл, кто он такой?

      – Для меня Таха больше не существует. Отныне он пузан, и только. Встречаться с писателями – последнее дело.

      – Кто вы? Какого черта вы здесь делаете?

      – Сегодня восемнадцатое января, господин Тах, мне было назначено на этот день.

      – Разве ваши коллеги не сказали вам, что…

      – Я не встречалась с этими людьми. Я не имею с ними ничего общего.