вслух не следует.
– Сокольники же – мужчины…
– Но ведь и гвардейцы Эсткарпа – тоже мужчины! – не отставал Саймон.
Корис мрачно усмехнулся, а Дживин нахмурился.
– Саймон, не пойми превратно. Мы глубоко почитаем обладательниц Дара. Но по самой своей природе они далеки от нас и живут другими интересами. Ты ведь знаешь, когда колдунья становится настоящей женщиной, она теряет свой Дар. Поэтому они ревниво блюдут себя, оберегая Силу, составляющую весь смысл их жизни. Они гордятся тем, что они женщины. Для них сокольники, не признающие ни женскую гордость, ни их Дар и видящие в женщине лишь бездуховную плоть, неприемлемы. Мы же, гвардейцы, хоть и не разделяем взглядов сокольников, но, как воины, уважаем их, и между нами нет вражды. Гвардия Эсткарпа не ссорится с сокольниками! А кроме того, – Корис выплюнул рыбью кость, – кажется, близок день, когда нам понадобится их помощь.
– Ты прав! – закивал Танстон. – Карстен постоянно угрожает нам. И хотим мы того или нет, если Карстен двинется на Эсткарп – между нами сокольники. Это все понимают. Может, потому Верховная Владычица и промолчала, когда после Большого Снега в прошлом году мы отправили зерно и скот в их селения.
– Там голодали женщины и дети, – заметил Дживин.
– Да. Запасы подошли вовремя, – добавил Танстон.
– Сокол? – Дживин указал рукой вверх, и они увидели зависшую над их стоянкой птицу.
На этот раз сокол оказался предвестником небольшого пограничного отряда. Всадники подъехали и остановились, глядя на гвардейцев.
У них были низкорослые кони, грубошерстные и выносливые, пригодные для езды по узким горным тропам. Седлами служили простые подушечки. У каждого всадника был раздвоенный рог, на котором сидела птица. Дозорный сокол, приведший сюда отряд, подлетел к предводителю всадников и сел на свое место.
Подобно гвардейцам Эсткарпа и сулькарцам, сокольники носили кольчуги, за спинами у них виднелись небольшие щиты. Шлемы их напоминали головы все тех же соколов, и, хотя Саймон понимал, что в прорези забрала на него смотрят глаза обыкновенных людей, он чувствовал себя не очень уютно под этими взглядами.
– Я Корис, капитан гвардейцев Эсткарпа, – сказал Корис. Он стоял, опершись на топор, и ждал ответа.
Всадник, чей сокол только что вернулся к хозяину, поднял вверх правую руку в жесте, однозначном во все времена.
– Налин с гор! – раздался из-под шлема гулкий голос.
– Между нами мир, – полуутвердительно произнес Корис.
– Между нами мир. Владыка Крыльев примет капитана гвардейцев в Соколином Гнезде.
Саймон поначалу сомневался, что эти лошадки выдержат двойную тяжесть. Но, сев позади одного из сокольников, он убедился, что лошадки крепко стоят на ногах и даже как будто не замечают дополнительной тяжести.
Горная тропа, ведущая в крепость сокольников, была явно не рассчитана на слабонервных – лишь усилием воли Саймон заставлял себя не закрывать глаза, когда