заточение, лишение поместий и, вполне возможно, жизни. Причем речь шла не об отдельных личностях, а о двух многочисленных семействах, немало лет соперничавших между собой при царском дворе.
Смерть царя Федора Алексеевича сделала положение Милославских более затруднительным, чем Нарышкиных. Они уже не имели сколько-нибудь сильных и решительных личностей, способных умело действовать в той непростой династической ситуации. Все же такой лидер у них нашелся – царевна Софья Алексеевна, шестая дочь Тишайшего от Марии Милославской.
Она резко выделялась среди других царевен. Родившись в 1657 году, Софья затворницей просидела до двадцати лет в царском тереме. Обычный путь оттуда царевнам лежал в престижный женский монастырь. Софья же сама выбрала себе иной путь, решившись бороться за «царство», хотя в конечном итоге оказалась в положении проигравшей.
В юности она стала прилежной и способной ученицей знаменитого Симеона Полоцкого, обучавшего царских детей. В ее сильном характере переплетались старозаветные и вполне современные черты женщины своего времени. С одной стороны, Софья читала толстые церковные книги, обожала жития святых, много общалась с юродивыми и старицами, во множестве кормившихся при царском дворе. С другой стороны, царевна, обладая любознательностью и острым умом, хорошо писала, сочиняла стихи, была знакома с латынью и свободно владела польским языком.
Историк Н.М. Карамзин через полторы сотни лет писал, отзываясь о литературных трудах (!) русской царевны, схватившейся за власть с Петром Великим, следующее: «Софья занималась и литературой, писала трагедии и сама играла их в кругу приближенных. Мы читали в рукописи одну из ее драм и думаем, что царевна могла бы сравниться с лучшими писательницами всех времен».
Но для борьбы за власть на Руси от характера царевны требовались иные черты личности. Сам Петр I Алексеевич так отзывался о своей жаждущей высшей власти старшей сестре: «Жаль, что при великом уме своем имеет она великую злость и коварство…»
Петр I был не одинок в подобных отзывах современников. Его дипломат Андрей Матвеев, родной сын Артамона Матвеева, отзывался о царевне Софье весьма нелестно, обличая ее «высокоумие, хитрость, зависть, сластолюбие и любочестие». Книгохранитель Московского печатного двора Сильвестр Медведев называл ее «больше мужского ума исполненная дева».
Более правдивую характеристику царевне Софье для ее времени мог дать, пожалуй, только посторонний человек. Таковым оказался француз Невиль, оказавшийся в Москве под видом польского посланника. Он отозвался о царской дочери так: «Эта принцесса с честолюбием и жаждой властолюбия, нетерпеливая, пылкая, увлекающаяся, с твердостью и храбростью соединяла ум обширный и предприимчивый».
Царевна не отличалась внешней красотой, была тучна, круглолица, обладала, в отличие от ее братьев по матери, крепким здоровьем. Хотя при отцовском дворе соблюдались порядки и обычаи Домостроя, девица Софья открыто завела себе фаворита в лице