опрокинул одним махом принесенную барменом стопку и еще раз осторожно глянул на соседку:
"А может?"
Та сразу повеселела, подняла стопку, собираясь последовать его примеру, и вдруг оцепенело уставилась на входную дверь.
‒ Проспался-таки, ‒ с ненавистью выдавила она, ‒ сейчас опять пойдет куролесить. ‒ Нехотя поставив на стойку нетронутую рюмку, девица соскользнула с высокого табурета и деревянной походкой направилась в сторону туалета. ‒ Исчезни, пока он тебя не убил, ‒ воровато шепнула она, проходя мимо.
Вовчик повернул голову к входу и сразу заметил внушительных размеров мужчину с всклокоченной иссиня-черной львиной гривой и налитыми кровью глазными белками, рыскающими по зале в поисках своей пассии. Смуглый цвет лица и расстегнутая почти до пупа черная атласная рубаха, из-под которой виднелась поросшая густой шерстью могучая грудь с толстой "голдой", выдавали в нем представителя южных кровей.
"С таким лучше не связываться. Правда, прежде чем окончательно исчезнуть, надо расплатиться за свой обед, ‒ но возвращаться к столику тоже казалось невозможным, там он был "третьим лишним". Разберутся без меня, ‒ с горечью подумал Вовчик, ‒ Господи, в какой же грязи я оказался, ‒ опрокинув махом стопку девицы (не пропадать же добру), он расплатился только с барменом и незаметно бочком выскользнул на улицу. ‒ Как-нибудь перекантуюсь до утра на вокзале, не впервой. Зинка пусть помучается, когда искать начнет. А утром появлюсь и врежу ей как следует", ‒ и обреченно шагнул в сгущающийся сумрак улицы.
Однако, сделав пару нетвердых шагов, Вовчик осознал, что здорово перебрал: последняя стопка оказалась явно лишней. К тому же бармен видимо налил "паленой" водки, и теперь не просто мутило, с миром вокруг творилось нечто невообразимое. Уличные фонари, до этого стоявшие по обочинам переулка стройными рядами, теперь, словно подгулявшие забулдыги, то и дело норовили завалиться набок, а "девятиэтажка" на углу, раздуваясь вширь, как "барыня на вате", усиленно подмигивала многочисленными глазницами окон.
И тут, нежданно, откуда-то сверху, с насупившегося неба, свалилась на переулок первая поземка. Та самая, которая обрушивается на город в первые числа ноября и кружит хороводом снежинок по уже голым осенним улицам. Вовчик облегченно сделал вздох полной грудью, потом еще, в голове после секундного помешательства стало проясняться, и, взяв себя в руки, зашагал к перекрестку. Впереди, все в вечерних огнях и падающих снежинках, словно на картинах импрессионистов, гудело Садовое кольцо. Он шагал и шагал, особо не задумываясь о дороге и не боясь заблудиться. На то и кольцо, оно само выведет к цели, главное, никуда не сворачивать. Внизу под мостом блеснула в свете фонарей полоска реки.
"Кажется, это Яуза", ‒ механически отметил про себя Вовчик, не прекращая ход. Слова забытого танго, как наваждение, гнали вперед.
Дорога впереди пряталась в туннель. Взяв вправо на тротуар и поднявшись по ступенькам, он скоро оказался на углу залитой огнями площади. Впереди, совсем рядом, белела станция метро с колоннами. Вовчик повертел головой, увидел