вскинул ручищи Конорой, а Фиола с Тургритой даже зааплодировали.
Клан долго ждал этого момента, старательно набирая опыт и порой отказываясь от дуэлей на арене, если те могли повлиять на статистику. В основном же «Двоечники» прокачивались на истреблении животных и изредка нападали на небольшие лагеря гоблинов, если основательно запасались зельями маны и здоровья. Сейчас же их групповой коэффициент мог перешагнуть ту заветную границу, за которой открывались новые возможности.
– Да, как раз сегодня вечером я и начну соединяться с админами на предмет перехода. Думаю, что не возникнет никаких проволочек. Мы это заслужили. Коллеги, спасибо за игру, но осталось ещё немного. Давайте сейчас не будем расходиться, а поищем тайники? Обидно будет потом читать во флудилках, что мы не нашли легендарное оружие, а довольствовались обычным лутом. Это новый данж, тут по-любому должны быть спрятаны сокровища, – проговорил маг, когда овации чуть поутихли.
– Разумно, – согласился Конорой. – Чур, я обстукиваю вон ту стенку.
Варвар показал на стену за троном.
– Василий Петрович, – окликнула его Тургрита, – а о чем говорил этот тролль? Что за Матвей Мостовой?
Лицо варвара перекосилось, как будто он откусил половинку зрелого лимона. Конорой открыл было рот, но оглянулся. Позади него никого не было, но тем не менее он застыл, как будто прислушиваясь. Потом повернулся к клану и сказал:
– Ребят, давайте тут без меня, а? Мне кто-то звонит в дверь, надо бы открыть. Долю потом пришлете, если что найдете?
– Хорошо, Василий Петрович, – кивнул Парарельс. – Мы тут быстро всё обойдем и тоже на выход. Завтра увидимся на работе.
– До завтра, Василий Петрович, – тихо произнесла Фиола.
– После второго урока у седьмого «Б» прививки, – напомнила Тургрита. – Так что никого по освобождению не отпускайте. Пусть сидят, ждут.
– Всем пока, – кивнул варвар, поднес руки к голове и растворился в воздухе.
Василий Петрович оказался в своей небольшой двушке на Псковской улице дом пять. Прошло секунд десять прежде, чем глаза привыкли к простой обстановке обычного учителя питерской школы. Диван, тумбочка, телевизор, шкаф… Это уже не просторная пещера Вселенной, это была уже реальность. И в этой реальности надрывался дверной звонок.
– Да иду я, иду! – досадливо выкрикнул Василий Петрович в сторону двери.
Он отстегнул карабины на поясе вирткостюма, снял виртуальные очки и, надев тапочки, пошел в сторону выхода.
Всё-таки после ярких красок Вселенной трудно привыкать к серой действительности. Так думал Василий Петрович, пока шаркал по вытертому линолеуму. Он заглянул в глазок и чертыхнулся.
Надо же, кого принесла нелегкая в воскресный день!
После пары оборотов замка Лазарев распахнул дверь.
– Так и чего тебе надо? – это была последняя фраза, которую произнес в своей жизни Василий Петрович Лазарев, мужчина сорока пяти лет, работающий физруком в школе номер двести тридцать четыре города Санкт-Петербурга.
Окрашенный кровью черный наконечник копья вырвался из его затылка, а потом втянулся обратно. Как только черный металл наконечника