и мне хотелось сжать её в своих объятиях, покрывая это милое лицо поцелуями. Сдержался, признаться, чудом.
– Машенька, я не знаю, получится у меня или нет, но, возможно, завтра я уйду в рейд, и когда он закончится, никто не скажет. Я могу писать вам письма?
– Буду очень рада получать их. Только я для себя решила, что ещё где-то с пару недель пробуду в Благовещенске, а потом вернусь во Владивосток. Думаю, родители будут не против моего желания поступить в этом году в Женский медицинский институт в Санкт-Петербурге. Поэтому даже не знаю, куда вы будете писать, – не поднимая глаз, тихо ответила девушка.
– Машенька, если вы не против, я буду писать на адрес ваших родителей, а они перешлют куда надо. Кстати, сегодня же отправлю телеграмму своему управляющему в имение под Гатчиной. Оно полностью в вашем распоряжении в любое время.
– Так вы поддерживаете моё решение поступать в медицинский институт? – подняв голову, с каким-то удивлением спросила Беневская.
– Поддерживаю. Полностью поддерживаю. Когда ты ранен или болен, то всё равно, кто оказывает тебе помощь, мужчина или женщина. Мария Петровна меня два раза с того света вытащила. И поэтому я буду рад, когда в Российской империи через пять лет появится ещё один хороший и дипломированный врач, – я сделал шаг к девушке.
– А папа́ против. Говорит, что это девичья блажь.
– Я думаю, что вы найдёте слова, чтобы изменить его мнение. А теперь извините, но мне пора на службу. Надеюсь, что ещё увижу вас сегодня, – с этими словами я взял руку девушки и припал к ней губами.
Поцелуй затянулся до неприличия, так как я не мог оторваться, наслаждаясь запахом, исходящим от тыльной стороны ладони Машеньки. Пахло какими-то травами и свежестью. Наконец отпустив руку, я принял стойку смирно, резко кивнул и щелкнул каблуками, после чего, развернувшись, направился к вешалке, чтобы взять фуражку и шашку.
– Тимофей… – услышал я за своей спиной и резко развернулся.
Мария сделала несколько быстрых шагов ко мне, обняла за шею и ткнулась сжатыми губами в мои губы. Я быстро исправил положение, обняв её и начав нежно целовать щёки, закрытые глаза, кончик носа, губы, так и не разжавшиеся, вдыхая одуряющий запах её волос.
– Всё, всё, Тимофей, хватит.
Руки девушки уперлись в мою грудь, и я был вынужден разжать свои объятия.
Отступив на шаг назад, Машенька задыхающимся голосом тихо произнесла:
– Я буду ждать ваших писем, Тимофей, и берегите себя.
Надев фуражку и накинув портупею с шашкой, я, улыбаясь, посмотрел на Беневскую.
– Всё будет хорошо, Машенька. Я вам обязательно напишу. И на сегодня не прощаюсь.
Покинув больницу, шёл и думал о том, что нам, мужчинам, никогда не понять женщин. То «я не разобралась в своих чувствах», то на шею вешается и «береги себя». Вспомнился анекдот из прошлой – будущей жизни.
Поймал олигарх золотую рыбку, а та ему:
– Загадывай любое желание.
– Даже и не знаю, чего загадать.
– Хочешь миллиард евро на счёт?
– У