что похмелья Рэнди – это простые пищевые отравления, а он соглашается, что «проще» хранить наши налоговые декларации отдельно и «более безопасно» держать наше свидетельство о браке в банковской ячейке, которую он никогда не видел.
– Звучит занудно.
– Так и есть, – подтвердил он, перекрикивая женский смех.
– Я писала тебе весь день. Нашу карту «АмЭкс»[26] не приняли, когда я попыталась расплатиться ею в супермаркете. Я им позвонила, и мне сказали, что баланс на ней достиг критической суммы в четыре тысячи…
– Да, я знаю. Я просто жду чека по тому кондоминиуму на Южном Бискейне, чтобы завтра им заплатить. Извини, Грейс, у меня тут появилась возможность посмотреть на угловой особняк на Фишер Айленде…
– Поняла. Хорошо. Иди. Лови волну.
– В буквальном смысле! Ты бы видела яхту этого парня.
Мы распрощались. Чашка чая восстановила мои силы, и я уселась за компьютер. Пароль от аккаунта Рэнди в Фейсбуке я знала всегда, но не совалась туда уже сто лет, потому что меня настолько утомили его рассказы о Флориде, что даже под пытками я не стала бы рассматривать фото с мохито и пальмами еще и онлайн.
Но во время своего последнего визита Рэнди сам постирал свою одежду – впервые за всю историю наблюдений. Не придав этому особого значения, я предположила, что таким образом он просто оказал мне услугу в день рождения. Но в свете сегодняшнего разговора я начала предполагать что-то пострашнее. Что-то с участием девочек в мини-юбках из Майами.
В аккаунте Рэнди я не нашла сообщений в папках «Входящие» и «Исходящие» – что-то новенькое. С каких это пор и почему, интересно, он начал их удалять?
Я проверила заархивированные сообщения. Среди бесконечных переписок Рэнди с его флоридским товарищем по работе – то-се, «беда с жилищным фондом», пятое-десятое, «цены ползут вверх семимильными шагами» – я нашла ветку сообщений, где участвовал сам Рэнди и женщина по имени Ванесса.
Прежде чем сердце остановилось, я успокоила себя мыслью, что Ванесса может быть клиенткой.
Я нажала на ее профиль: младший агент в фирме недвижимости, где Рэнди оплачивал себе рабочее место нашими последними деньгами. Не замужем. Только исполнилось тридцать. На три размера стройнее меня, с сиськами навыкат и насквозь фальшивая. Фотографии – сплошь с похожими на паучьи лапки ресницами и чудовищным слоем тональника, который соскрести можно только наждачкой.
Одна из картинок на ее странице – с надписью «Я с Кубы, сучечки» – заставила меня вспомнить ужин в день моего рождения.
Как тогда Рэнди сказал? «Там есть такая штука. Мохо и рельена… Это лучше, чем секс! Ничего подобного в жизни не ел!»
Я вернулась к переписке.
Она: «Спасибо за все. Мне теперь гораздо лучше».
Он: «Да, мне тоже. Мы могли бы встретиться в среду, чтобы продолжить, если это поможет».
Она: «А что я еще могу для тебя сделать?»
Он, с подмигивающим смайликом: «Я уверен, что-нибудь найдется».
Она: