я выдержал паузу в духе старины Коса, – но мне кажется это не очень уместным.
– Почему же? Зови меня Владимиром Михайловичем, – дружелюбно ответил он.
– А я тоже Владимир.
– Ну и славно, парень. Теперь мы знакомы, и ты можешь узнать немного о моей жизни. Может, некоторые истории будут для тебя поучительными.
Мне сложно вспомнить все истории, которые он рассказал мне в тот вечер на автовокзале. Еще сложнее поверить в их подлинность, но у меня было еще одно дорожное правило: «Постарайся поверить историям, которыми делятся с тобой незнакомые люди в твоих путешествиях».
И я верил.
Он рассказал мне о том, как впервые оказался в этом месте и как встретил здесь свою любовь. Короткими толстыми пальцами обыкновенного работяги он показывал мне направления, по которым бродил в тот день, когда ждал ее пригородный автобус, ведь он ждал ее всю свою жизнь, а в миг, когда они встретились, он был готов упасть на землю и плакать. Ком того счастья до сих пор стоит в его горле, напоминая об утраченной юности. Он рассказал мне, как они гуляли по улицам Ростова, как выходили на набережную и прятались от солнца под тенью каштанов. Как он просыпался среди ночи и улыбался звездам, благодаря их за то, что у него есть. И как однажды всего этого не стало. Как лезвием одного легкомысленного поступка он оборвал нить, которая связывала их. Как он остался один в этом городе, и теперь, спустя столько лет, пришел на вокзал, чтобы проститься с нею и навсегда уйти.
А я слушал его, тлея от его слов с мыслями о тебе, находившейся на расстоянии тысячи километров. И единственное, что мне хотелось сделать, – это оставить все разговоры и раствориться в твоих объятиях. Но я слушал своего незнакомца и ждал свой автобус, который увезет меня еще дальше. Выдержит ли наша нить все мои выпады? После того, как я простился с Владимиром Михайловичем, я сел в автобус, раскрыл блокнот и написал там единственную фразу:
«Мне страшно».
Глава четвертая
Почти всю зиму я провел в объятиях одиночества. Правда, мне хотелось бы рассказать о том, что я был рядом с любимым человеком, но ведь это не так. Хотя я постоянно представлял, как все это время мы были вместе. Делились историями, переживали что-то общее, но единственное, что нас с ней на тот момент объединяло, – это расстояние. И как раз им я не хотел ни с кем делиться. Расстояние принадлежало мне. Я мог делать с ним что угодно, кроме одного – я не мог сократить его. Я не мог вернуться и все забыть. Это было мне не по силам. Расстояние своего одиночества я посвятил тишине.
В это время я навестил старого друга, с которым мы разделяли студенческие будни. Его звали Никитой, но часто называли Кит. Я тоже его так называл, но не из-за имени, а потому, что душа его таила в себе океаны, которые я с радостью открывал. Бывают такие люди, поддерживать общение с которыми совершенно не обязательно. Они не ждут поздравлений на день рождения или праздники. Им не важно, помнишь ли ты какие-то даты или нет. Они просто рады, когда вы встречаетесь, и принимают тебя