в то же окно, через которое попал сюда. Аля с трудом повернула голову и на миг увидела его стройный силуэт на фоне светлеющего неба.
Кожу неприятно стягивало от всех жидкостей, пролившихся и вылившихся из нее и на нее, но ощущение растянутости и наполненности не оставляло, погружая в темное, тягучее удовлетворение и какую-то глобальную сытость. Она кое-как обтерлась простыней, не доверяя способности своих ног донести ее сейчас до ванной, сложила ладони между коленей и заснула быстро и сладко.
Утром, уже свежая после бодрящего холодного душа, тщательно отмытая, до скрипа, до красноты, и так же тщательно умащенная бальзамами и маслами, накрашенная до состояния «естественная красота, но намного лучше», пахнущая молочком с миндалем и шампунем с флердоранжем, Аля выпорхнула со своего второго этажа на хозяйскую кухню. Там, по обычаю Латинской Америки, очень плотно завтракало все немаленькое семейство, живущее в этом доме.
– Buenos días, – поздоровались с ней сначала взрослые, а потом, нестройно, малышня. Зато уж они-то от души, и несколько раз повторили, а под конец еще и пропели. Очень уж забавным им казалось желать доброго утра этой странной чужачке.
Она ответила им таким же пожеланием на английском и в очередной раз передумала спрашивать про стиралку. Почему-то было неловко при всех, словно она собиралась в подробностях пересказывать при детях, зачем ей нужно срочно постирать простыни.
Старший сын сидел по правую руку от отца.
Аля была в солнечных очках, и сквозь темные стекла могла, без того чтобы выдать себя, наблюдать, как жадно он ее рассматривает, буквально поедает глазами: и летящую длинную юбку, и обтягивающий топик, оставляющий плечи открытыми, и грудь под достаточно плотным спортивным бюстгальтером, который не позволял выделяться соскам, даже если они напряглись до боли под этим взглядом. И шею, где после вчерашнего остались ало-сиреневые засосы, замаскированные с помощью богатого арсенала косметики.
Отец семейства что-то многословно спросил по-испански, Аля привычно пожала плечами: «No hablo español», виновато улыбнулась и прошла через комнату к двери, чувствуя, как впивается в спину огненный взгляд.
В маленьких провинциальных городах есть свои плюсы и минусы.
Минусы – все очень наивно.
Плюсы – все очень дешево.
Аля чувствовала себя сорокой.
Ее оставили совершенно равнодушной сдержанные цвета действительно стильных кожаных сумок, кошельков и туфель. Она прошла мимо лотков с мексиканскими сладостями – запакованные брикетики странных оттенков и кульки с разнокалиберными чипсами из картошки и бананов не вызывали у нее энтузиазма.
Зато на сверкающие камушки и украшения она сделала стойку издалека.
Авторское, ручной работы, серебро стоило здесь непристойно дешево. Аля спрашивала цену, удивлялась и на всякий случай потом несколько раз уточняла, что это в песо, не в долларах, которые здесь ходили наравне с местной валютой.
Увы,