разве что проклятая лань взлетела на небеса или провалилась сквозь землю.
– Полно! – отрезал барон Жан. – Наша лань, должно быть, забилась в нору, как заяц, или взлетела в воздух, как глухарь.
– Ваша светлость, на самом деле здесь не обошлось без колдовства. Это так же верно, как и то, что средь белого дня собаки ни с того ни с сего вдруг дружно улеглись. Спросите у каждого, кто был со мной возле них. Сейчас они даже не пытаются взять след. Гляньте, как они валяются на спине, ну прямо олени на отдыхе. Разве это нормально?
– Огрей-ка их, сынок! Огрей же их! – воскликнул барон. – Огрей их так, чтобы шкура слезла! Только так изгоняют злой дух!
Барон приблизился, чтобы пожаловать несколькими ударами кнута бедных животных, которых по его приказанию, изгоняя злых духов, стегал Маркотт, как вдруг Ангульван со шляпой в руках подошел и робко придержал лошадь барона.
– Ваша светлость, – произнес псарь, – я, кажется, только что обнаружил на этом дереве кукушку, которая могла бы нам объяснить, что происходит.
– Какого черта ты приплел какую-то кукушку, ублюдок? – отозвался барон Жан. – Подожди, подожди, шутник, я тебе покажу, как издеваться над господином!
И барон занес кнут. Но Ангульван со стойкостью спартанца поднял руку над головой и продолжил:
– Ударьте, если хотите, ваша светлость, но только взгляните на дерево. И когда ваша милость увидит птичку, которая сидит на ветке, то, думаю, вы скорее одарите меня пистолем, чем наградите ударом кнута.
И доброхот указал пальцем на дуб, где Тибо, услыхав, что охотники возвращаются, пытался найти убежище. Он взбирался по веткам и добрался до верхушки. Сеньор Жан козырьком приставил руку ко лбу, поднял голову и разглядел Тибо.
– Вот так чудеса! – сказал он. – В лесу Виллер-Коттре лани роют норы, как лисы, а люди сидят на ветвях, как вороны. Но наконец-то, – продолжал достойный сеньор, – мы узнаем, в чем дело. – И, приложив руку ко рту, закричал: – Эй, дружище! Может быть, десятиминутный разговор не слишком тебя затруднит?
Но Тибо хранил глубокое молчание.
– Ваша светлость, – сказал Ангульван, – если угодно…
И он показал, что готов полезть на дерево.
– Не надо, не надо, – сказал барон.
Отдав приказание, он подтвердил его движением руки.
– Эй, дружище! – вновь крикнул барон, не узнавая Тибо. – Будь любезен, ответь мне, да или нет? – Он выдержал короткую паузу. – Ах, похоже, что нет. Ты прикидываешься глухим. Погоди же!
И он протянул руку в сторону Маркотта, который, угадывая желание барона, подал ему свой штуцер.
Тибо, пытаясь обмануть охотников, создавал видимость, что обрезает сухие ветви. И делал он это с таким рвением, что не заметил жеста сеньора Жана, а если и видел, то подумал, что это пустая угроза, и не придал ему надлежащего значения. Барон выждал какое-то время в надежде получить ответ, но, видя, что так его и не дождется, нажал на курок. Раздался выстрел, послышался треск веток.
Это сломалась ветвь, на которой сидел Тибо. Меткий стрелок перебил ее как раз между