Геннадий Прашкевич

Пятый сон Веры Павловны


Скачать книгу

каковым является, – непонятно ответил Мориц. Наверное, на качков ему тоже было круто накласть. Он голоса слышал, фигур для него, видимо, не существовало. – Все создано сообразно цели. Невозможно, чтобы что-то было не таким, каким должно быть.

      – Слушай сюда, козел, – повторил один из качков, вставая. – Я тебя спрашиваю, зачем обижаешь сирого инвалида?

      Сергей взглянул на часы.

      Суворов запаздывал.

      Придется махать копытами, огорченно подумал Сергей, удобнее перехватывая под собой ножку стула.

      Но драки, к счастью, не случилось.

      – Кто это?

      Все обернулись.

      – Кто это, Мориц? – негромко переспросил, поднявшись по ступенькам, невысокий бледноватый человек в светлом костюме. Интересовал его качок, угрожающе приблизившийся к столику, занимаемому Сергеем и поэтом-скандалистом.

      – Чудовище – жилец вершин с ужасным взглядом… – непонятно начал Мориц, но новоприбывший, оказывается, знал продолжение:

      – …схватило несшую кувшин с прелестным задом.

      И повторил, внимательно рассматривая замершего качка:

      – Кто это, Мориц?

      – Медведь-шатен, – добродушно ответил поэт-скандалист. – Но он одумался. Он не будет в унитазе рыбу ловить. Он будет рыбные места показывать.

      Суворов негромко рассмеялся.

      Его узнали.

      Никаких криминалов за ним не числилось, даже дурных слухов не ходило, но стояли за Суворовым большие деньги, и стояли за Суворовым очень большие люди, поэтому трогать Философа было опасно. Никому не следовало его трогать. Все, кому надо, это знали. И качки знали. Стараясь не терять достоинства, они неторопливо покинули кафе. Через минуту синяя «шестерка» газанула на повороте.

      – Ты тоже иди, Мориц, – улыбнулся Суворов. – Здесь тебе не надо оставаться.

      – Я хотел ему портвешка заказать.

      – А это? – указал Суворов на полный фужер.

      – Это тоже для Морица, – ухмыльнулся Сергей. – Только этот портвешок отравлен.

      – Чем?

      – Слюной инвалида.

      Суворов обернулся и внимательно глянул на приткнувшегося к стойке Веньку-Бушлата, глубоко уязвленного тем, что качки его бросили.

      – Поехали, старый дрозофил! – приблизился к Веньке Мориц.

      Он удивительно добродушно (таков, видимо, был у него настрой) принял слова Суворова.

      – Не приближайся ко мне! Ты псих!

      – Это ничего, если вместе, – загадочно ответил Мориц. – Поехали, поехали, я тебе колготки подарю.

      – Какие колготки?

      – Колготки «Помпея». Влекущего цвета. Специально для кривых ног, – объяснил Мориц и, несмотря на Венькины протесты, выкатил инвалидное кресло из кафе.

      – Мне домой надо!

      – Тебя ведь на Каштак переселили с Обруба?

      – Оставь меня, оставь. Ты псих! Говорю, оставь меня.

      – Это ничего, если вместе, – ровно повторил Мориц. – Поехали, познакомлю тебя с Коляном. У него всякие радости есть. А не хочешь радостей, коньяк