и собственную жизнь. Чего уж говорить об обычных людях. Сталкиваясь с ситуацией, несущей угрозу безопасности жизни, большинство людей теряются, не зная, как себя вести, А уж если к ним, помилуй бог, применят физическое насилие – так и вовсе впадают в ступор. Сила и жестокость, ломая привычные стереотипы, загоняют сознание вглубь, где оно прячется под крыло подсознания, словно испуганный тетерев. Действительность начинает восприниматься с иллюзорной нереальностью кошмарного сна. Человек двигается, что-то делает, говорит, но от него нечего ждать критики и трезвой оценки окружающего и своих поступков. У него нет активной роли, он уже не участник, а зритель. Впрочем, с изменением ситуации к лучшему он через некоторое время приходит в себя. Крымов, не раз сталкивавшийся с подобной поведенческой реакцией, не удивлялся, он лишь направлял Ольгу, четко контролируя ее действия. Она сейчас была лишена собственной воли, ей несложно было управлять.
Оставив машину, он даже не потрудился вытащить ключи из замка зажигания, не без основания полагая, что в ближайшее время о ней позаботятся. Тот, кто бродил с лукошком в пригородных перелесках, наверняка встречал ободранные остовы машин, сиротливо ржавеющие средь чахлых сосенок либо повязнувшие в черной воде мелких болот.
До станции добрались без приключений. Посидев некоторое время на колченогой лавчонке возле запертого на висячий замок покосившегося станционного павильона, они вскоре дождались проходящей электрички. В вагоне было пусто. Добропорядочные граждане предпочитали возвращаться засветло, не желая подвергать хрупкие тела и души тревожному беспокойству подступающей ночи. Лишь два запоздалых пассажира – женщина лет сорока с усталым лицом и пожилой мужчина – встретили их появление настороженными взглядами. Устроившись в отдалении, Крымов обнял Ольгу и устроил ее голову у себя на плече. Она, повозившись немного, словно ищущий удобного положения котенок, затихла. До конечного пункта – райцентра в соседней области – ехать было часа два. Крымов решил, что ему тоже не помешает передохнуть. Смежив веки, он постарался задремать, однако сон не шел. В голове мелькали обрывки тревожных мыслей, и Андрей, оставив бесплодные попытки, стал пусто смотреть в проносящуюся за окном темноту, оживляемую иногда далекими огоньками. Это помогло собраться, и мысли вновь вернулись в привычное русло.
Пока, несмотря на то, что весь так тщательно составленный график полетел к черту, все шло не так уж плохо. В целом план продолжал действовать. И даже более того – удалось переиграть Белова, вытащить Ольгу. Выход за границу области на время обрубит хвост оперативного розыска. Даст бог, все еще будет хорошо. Только вот грызет душу червячок уязвленного честолюбия. Точит, словно шашель старую доску. Забыть не обращать внимания так глядишь и в труху обратишься. Но пока потерпим денек. а там глядишь разберемся. Если будет еще кому и с кем разбираться.
Электричка