формулы и уравнения. Но стоило мне только вспомнить токарный станок, как откуда-то брались силы, и я решительно приступал к трудным задачам.
Чуть позже я узнал, что родители, дети которых хотели бы в дальнейшем поступать в институт на технические специальности, старались всеми силами пристроить своих чад именно в класс к Дмитрию Ефимовичу. Тройка, заработанная в его классе, не шла ни в какое сравнение с пятёркой, полученной в обычной школе. То, что именно в этом классе нашлось место для меня, в дальнейшем я рассматривал как необыкновенное чудо. Дело в том, что нашего математика знали и уважали все ректоры ВУЗов, и для них его рекомендация была обязательной к исполнению. А Дмитрий Ефимович имел обыкновение в выпускном классе выносить так называемый «вердикт» своим ученикам, которых он знал, как облупленных.
– Ты поступишь, ты поступишь, ты поступишь, – проходя перед строем выпускающихся в этом году учеников, перечислял Дмитрий Ефимович. – Ты поступишь, нет, ты не сможешь поступить, ты поступишь…
Этого его «вердикта» ждали все с замиранием души. Потому что если Шелест сказал «поступишь», то это железно. Однажды даже был такой случай. В ноябре в школу зашёл один из ребят-выпускников. Он встретился с учителями, среди них был и Дмитрий Ефимович. Выяснилось, что парень не поступил в институт, так как не добрал балл на экзамене по математике.
– Этого не может быть! Ты должен был поступить! Ты – мой ученик! – Шелест побагровел от негодования. – Я тебя знаю, у тебя прекрасные знания по математике. Почему не пришёл ко мне сразу?
Парень замялся, объясняя, что ему было неудобно беспокоить Дмитрия Ефимовича, и вообще, он смирился с этим. Нет, так нет. В следующем году он попробует снова.
– Я этого так не оставлю! – заявил математик.
И не оставил. В скором времени молодой человек получил письмо из института, в котором сообщалось, что во время проверки экзаменационных работ была допущена досадная ошибка, он зачислен на первый курс и может приступать к занятиям.
Счастливые школьные годы пролетели быстро, и наступила пора выпускных экзаменов. Как-то утром весь класс собрался перед аудиторией для сдачи письменного экзамена по математике. На экзамен я шёл легко, так как с математикой был на «ты» и с улыбкой вспоминал то время, когда меня называли «полным бездарем». Мы оживлённо переговаривались, ожидая Дмитрия Ефимовича – он должен был принимать у нас экзамен. Время шло – Дмитрия Ефимовича всё не было. Прошёл час ожидания, второй, пошёл третий. Директриса заметно нервничала – неужели математик забыл про экзамен? День был по-летнему тёплый, мы всей гурьбой переместились в школьный двор и расположились на травке, греясь на солнышке.
– Идёт! – вдруг крикнул кто-то, и мы увидели Дмитрия Ефимовича, шагающего по аллейке.
Он шёл не спеша, беззаботно насвистывая какую-то мелодию.
– Дмитрий Ефимович! – подскочила