шпаг. И тихо-тихо. Почему-то совсем не было слышно и видно птиц. Только по кривоногому облезлому роялю, что стоял на развалившейся эстраде, прыгали воробьи.
Я забрался, открыл клавиатуру, хотел тронуть клавиши.
– Не надо, – тихо, но решительно сказал Сашка. – А то… всякое может быть.
Ну, ему виднее. На то и лоцман.
– Сашка, здесь что, никто не бывает? Рояль бросили…
Сашка повеселел, хихикнул:
– Бывают, наверно… Только по ночам. Такое тут…
– Кто? Нечистая сила, что ли?
– Ага… Похоже, – дурашливо сказал он.
– Ну тебя…
Сашка ответил уже серьезно:
– Я не знаю. Это закрытый объект. Сюда только у лоцманов первой категории есть полный проход.
– А у тебя какая категория?
– Пока никакой, потому что документов не дают. Но по третьей взрослой я все равно работаю. А то и по второй… Ура, лошадь! – Он взлягнул ногами и помчался от меня.
У края обрыва стояла не лошадь, а гипсовая скульптура лося с обломанными рогами. Сашка, будто обезьяна, забрался лосю на спину и сел с видом полководца. Но мне показалось, что он чересчур бодрится. Неестественно. Я вспомнил, как еще недавно он почти без сознания висел у меня на руках, и страх опять прошел по мне короткой судорогой.
– Сашка… Ты как себя чувствуешь?
– Я-то? Во! – Он вскинул большой палец, этим же пальцем почесал нос и сообщил решительно: – Завтра мы во-он туда отправимся. – Вытянул к горизонту руку.
С обрыва был виден весь город Овражки, за ним луга и рощи, лес в синеватой дали, а из-за леса поднимались, как свечки, белые колокольни. На них и показывал Сашка.
– А что там?
– Ново-Камышино. Деревушка, а рядом крепость-монастырь. Там и сейчас монахи живут. Говорят, у них библиотека такая, что даже из всяких академий ездят… Может, вы там и ту самую книгу найдете, Ришелье…
– Как же, найдешь ее…
– А может… и Тетрадь. – Сашка хитро глянул с высоты.
Я не выдержал:
– Дернуло меня однажды за язык сказать тебе о них. И о книге, и о Тетради…
Кажется, он слегка надулся. Я проговорил примирительно:
– Пойдем еще побродим.
Сашка на животе сполз с гипсового «коня».
– Пойдемте. Мое дело такое, я проводник…
– Обиделся, что ли?
– Не обиделся. А только что вы все время… это…
– Что?
– Киснете!
Вот ведь душекопатель на мою голову!
– Не кисну я. Просто подумал, что Генриетта Глебовна не пустит нас завтра. Путь-то небось неблизкий.
– Ага! Надо по речке сплавляться. Вон, видите среди лугов блестит… За день не успеть…
– Вот я и говорю!
– Ну и что! Поплывем, когда пустит!
– А послезавтра наш контракт кончается…
Сашка вскинул потемневшие глаза.
– Вам, значит, уже надоело со мной, да?
– С чего ты взял? Господи, да поплывем, если хочешь!.. Только больше не болей.
– Не-е! Теперь у меня