Чувство вины и легкие наркотики. Сергей Галиуллин

запах холодной кружки,

      где рука ощущает пену, горчинку, градус.

      и идешь из пивной то ли в радости, то ли в горе.

      от довольного человека пахнет клубникой,

      не мороженой, свежей, с тетиной дачи,

      из ведерка ел, не стесняясь, ложкой.

      у недовольного человека пятна

      от любой-прелюбой клубники

      и мороженой и с тетиной дачи.

      от недовольного до довольного человека

      ехать автобусом как до усть-качки,

      и автобус сломается посередине

      я похоже умер и дом вымер,

      половицы-клавиши молчат

      сон плывет по морю как суер-выер,

      то на остров памяти, то еще какой ад.

      растеклась температура по телу,

      растеклась по полу полукровать.

      видимо здоровым надо быть в меру,

      временами надо нам умирать.

      люди очень часто бегут по кругу,

      люди никогда себя не берегут.

      люди иногда держат в руке руку,

      иногда трахаются, иногда врут.

      сон плывет по небу как спутник,

      будто это карма – плыть и плыть.

      если есть какой-нибудь в мире заступник,

      то ему пора уже заступить.

      пятый день нашей хроники. пишем в стол. храним для потомков.

      нас засыпало снегом, нас закрыло внутри сугроба,

      кажется, будто мы в ящике размерами меньше гроба.

      пятый день. мы начинаем чувствовать все особенно тонко.

      кажется мир подрагивает вокруг, может быть мы в котомке

      за плечом великана, катающегося с горки.

      сил становится меньше, медленно надвигается ломка

      от недостатка веры, воздуха и махорки.

      есть предположение, что мы не рождались совсем, что мы в утробе,

      легче думать, что именно там, а не в этом сугробе,