Также были разоружены 653-й, 668-й и 669-й «восточные» батальоны, 198-й армянский полк, 8-й туркестанский батальон. Командир 154-го крымскотатарского батальона был арестован оккупантами «как неблагонадежный». В 147-м крымскотатарском батальоне 76 чел. были расстреляны как «просоветский элемент». Около трети всех крымскотатарских батальонов были разоружены, а остальные выведены в Румынию. Отмечались и такие случаи, как расстрел оккупантами «добровольцев», которые отказались участвовать в карательных акциях против партизан или просто надеть немецкую форму[45].
Все эти факты говорят о главенствующей роли психологических мотивов в процессе вовлечения советских военнопленных в коллаборационизм. Эта ситуация была осознана советскими властями (что было отражено в советской пропаганде военного периода[46]). Поэтому к основной массе рядовых военных коллаборационистов в СССР было применено достаточно мягкое наказание – в подавляющем большинстве они были отправлены в ссылку на спецпоселение, в основном, сроком на шесть лет[47].
Известен, как минимум, один резонансный случай. В августе 1943 г. на сторону советских партизан перешло крупное коллаборационистское формирование – 1-я русская национальная бригада СС (известна также под названием «Дружина») под командованием бывшего подполковника Красной армии В.В. Гиля. Решением ЦК КП(б) Белоруссии бригада была переименована в «Первую антифашистскую» и впоследствии сражалась с оккупантами. В.В. Гиль получил звание полковника Красной армии и был награжден орденом Красной звезды. В мае 1944 г. он погиб в бою с карателями[48]. В настоящий момент детали этой истории в целом известны. Если раньше считалось, что наказание за участие в коллаборационизме и карательных акция подчиненные В.В. Гиля не понесли вовсе, то сегодня эта точка зрения подвергается пересмотру, поскольку еще в период существования 1-й Антифашистской бригады сотрудники органов госбезопасности СССР стали, не привлекая лишнего внимания, изымать вчерашних эсэсовцев из соединения и отправлять их под различными предлогами на «большую землю». Некоторые из них были арестованы сразу после операции «Весенний праздник», когда бригада была полностью разгромлена, а некоторые – после окончания войны. Не ушел бы от наказания и сам В.В. Гиль, в чем сегодня нет никаких сомнений[49].
Фактически, к квалификации деяний значительной части коллаборационистов в СССР было применено положение ст. 48 УК РСФСР об обстоятельствах, смягчающих вину, – как к преступлениям, совершенным «под влиянием угрозы, принуждения… сильного душевного волнения; в состоянии голода… по невежеству, несознательности или случайному стечению обстоятельств». 17 сентября 1955 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», согласно которому амнистии подлежали лица, которые «по малодушию или несознательности оказались