ему рабочей студией. Его окружали здания невероятной архитектуры и толпы сограждан в роскошных одеждах. Никто, кроме него, не знал, что явится сейчас. Но никто не сомневался, что оно будет прекрасно. Суммы, уже проплаченные за не созданное произведение, были умопомрачительны.
Он явился поклонникам в простом одеянии мастерового – темная блуза, берет. На гигантских экранах, паривших над площадью, отражался участок космоса в мерцании ярких звезд. Много выше экранов смутно виднелась в облаках искусственной атмосферы непроницаемая поверхность купола.
В напряженном молчании он воздел руки и начал процедуру. Недалеко, всего-то на расстоянии полутора миллионов километров, спокойно шествовал себе по довольно устойчивой до сей поры орбите астероид, названный некогда именем одного писателя-фантаста раннего Человейника. Увесистый камушек, напоминающий гантель, километра четыре на полтора – нелегкий объект. Вот он вошел в поле зрения камер, установленных на спутниках, и появился на экране – в виде возрастающей точки. Художник упорно пытался захватить его попрочнее изошедшими из него силовыми щупальцами, но ему это никак не удавалось. Когда же удалось, помедлил секунду, собирая силы, и резко рванул огромный булыжник с орбиты в нужную сторону.
Площадь замерла в благостном ожидании – на столь массивных космических объектах эффект творческого воздействия проявлялся не сразу. Но почти ничего не произошло – астероид лишь слегка отклонился от орбиты. А ведь все ожидали, что он, по крайней мере, преизящно распадется на несколько частей, каждая из которых пойдет своим, исполненным глубокого художественного смысла, путем.
Задержанный вздох толпы разрешился разочарованным воем, в котором все больше слышалось свиста. Потом в творца полетели оскорбления, за ними – всякая снедь, припасенная для последующего праздника. Он устало стоял, не глядя на беснующуюся толпу, игнорируя летящие в него ломти копченого кальмара и колобки из водорослей. Казалось, еще миг, и люди кинутся на него, раздавят, растерзают останки и разбредутся в молчании. Но художник поднял голову и близстоящие, увидев на его лице торжествующую улыбку, растерянно замолкли. Молчание распространилось от них по толпе, как круги по воде. Художник сделал шаг, и агрессивная масса подалась перед ним. Сделал второй. Казалось, он так и пройдет сквозь притихшую толпу, но тут из задних ее рядов вновь раздались яростные крики, сразу подхваченные сотнями глоток, и озлобленные люди разом кинулись на него. Он остановился, запрокинув голову, расхохотался, весело и искренне. Никто так и не понял, откуда в руках его появилась длинная палка из сверкающей стали…
…И никто не понял, как исчез он из города. Да всем было и не до расследований – Беловодье оплакивало убитых, среди которых были самые уважаемые граждане. И лишь спустя много дней, когда разговоры об этом постыдном и страшном происшествии стали затихать, кто−то умный догадался вычислить новую орбиту астероида. Вот тогда