казалось, заполонившего все его существо, болезненно отдававшегося во всем теле: «Ч-ч-человек-к! Ч-ч-человек-к! Смерт-ть – сейчас-с. Тьма, ч-человек-к! Тьма – смерт-ть, ч-человек-к». Тварь атаковала на ментальном уровне. С омерзением Орион воспринимал смрадные бесформенные мысли. Монстр был вызван из пучины для своего исконного дела – убийства теплокровных, которых ненавидел, и это единственное чувство, которое он когда-либо испытывал. Кроме голода, мучившего его, пока он пребывал в материальном теле. Но теперь он до отвала наелся, поэтому не сожрет эту увертливую гадость, которая мечется перед ним и больно бьет палкой, только обездвижит ядом, а потом, не торопясь, разорвет на части. И сможет, наконец, уйти отдыхать во Тьму, где так покойно и удобно.
Хвост взвился, как победительный флаг, ядовитый крюк едва не достал Ориона, который снова метнулся к столу, теперь определенно фигурирующему в его планах. Едва утвердившись на ногах, рванул за ручку ящичка. Золотой «стечкин» был там, и полностью заряженный – сегодня к Гарию Петровичу должны были явиться на переговоры представители конкурентов.
Клешни были уже в нескольких сантиметрах от его лица, хвост готовился к новому удару, когда прозвучала резкая очередь. Двадцать серебряных пуль впились в монструозные гляделки. Во все стороны брызнула давешняя жидкость. Хвост вяло опал, чудовище немного постояло, тяжело осело на пол, несколько раз конвульсивно дернулось. «Ч-человек-к. Смерт-ть», − отдалось в последний раз в мозгу Ориона, и оно затихло. Не спуская глаз с поверженного, он быстро перезарядил пистолет. Но это было уже излишним: омерзительное тело стало как-то блекнуть и на глазах растворилось в воздухе. Орион не удивился – сущности из Тьмы, с одной из которых он только что познакомился, способны являться в Ветвях лишь во временном теле, к счастью, уязвимом. Но сама такая сущность бессмертна, и сейчас вновь пребывает во Тьме в виде безвидного сгустка зла.
Когда он, воняя порохом и сукровицей чудовища, вышел в зал, Луна в своем истинном облике стояла у выхода на пожарную лестницу. Поза напряженная, стрела на тетиве. Он пристально посмотрел на нее, развернулся и вошел назад в кабинет. Удивленно взглянув, она скользнула следом. Стрелу с тетивы сняла, но держала лук наготове. Он стоял у распахнутого стенного бара, пощаженного в ходе творимых недавно безобразий. Ничего особенного оттуда не достал – лишь коробку с «боливарами» ручной закрутки. Он очень редко курил. Достал сигару, разорвал и бросил на пол прозрачную оболочку. Отрезать кончик было нечем, просто отщипнул его своими железными пальцами и, раскурив при помощи серебряной зажигалки, опустился в кожаное кресло.
– Что тут было? – спросила она, не выдержав паузы.
– Скорпион, − медленно ответил он, пуская кольца синеватого дыма. − Ты хотела убрать меня, согласно мифу? – продолжил он после тяжелого молчания. − Остроумно.
– О чем ты говоришь? – выкрикнула она.
– О Скорпионе, Луна, о Скорпионе. Я ведь