в Отделе и вообще в Москве толком еще не знали. Может, и началась эпидемия, оттого что регулярную уборку игнорировали? Забился мозг аллергенной пылью, долго ли тут «крышей поехать»…
– …Вот не понимаю, как так можно, и всё тут, – продолжал Спирин. – Какое-то чувство самоуважения обязано присутствовать. Выдумать себе историю, знать, что лжешь, и убеждать себя? Плевать на могилы, разбивать памятники, ставить на старые постаменты новые бюсты…
– Кладбищам свойственно зарастать. Мы еще те символисты – однохордовые, – вздохнул Земляков. – Знаменитым маршалам и героям – кино многосерийное, многотомные поэмы и памятники титановые в сто саженей ростом. А стрелковому отделению, в блиндаже бомбой накрытому, – строка в ЖБД[39]. Но это вопрос опять же философский, труднорешаемый. Скажите лучше, товарищ лейтенант, что ваша интуиция подсказывает, на град суровых львов глядючи?
– Мы же на «ты» вроде?
– Не при коллегах, – Женька кивнул на украинцев, разговаривающих с Коваленко. – Уместнее дисциплину боеготовой и мобильной российской армии подчеркнуть. Так что интуиция шепчет? В Цитадели его возьмем или побегать придется? Город немаленький.
Спирин смотрел на панораму города – Львов загорался желтыми теплыми огнями. Красивый сказочный город. Город без сердца.
– Знаешь, Жека, не верю я в интуицию и прочую экстрасенсорику. Иное у меня воспитание и образование. Допускаю, что кому-то чудится, мнится и внутренний голос регулярно шпаргалки зачитывает. Но со мной такого не случалось. Ты уж извини мое ретроградство. Не колдун.
Спирин, со своей привычкой морщить высокий, с наметившимися залысинами лоб и с недописанной кандидатской, на колдуна действительно не походил. Проживал в крошечной двухкомнатной квартире с мамой, в былые спокойные времена посвящал все свое нерабочее время сочинению скрупулезных исследовательских работ по истории обороны Ленинграда, за свои средства заказывал за границей документы по интересующему периоду. Увлеченный человек. Еще он ежевечерне гулял с глуховатой мамой – на Беговой они жили, весьма скромно. Женьке как-то довелось в гостях побывать. До Отдела Спирин работал референтом в представительстве крупной стирально-машинной корпорации, регулярно ездил в Берлин и Мюнхен: переводы, договоры, переговоры… Немыслимо представить, что такой человек затянет командирский ремень, навесит на пузо кобуру и двинет во фронтовой город, ловить особо вредных эсэсовцев. С другой стороны, год назад и сам Земляков…
– Интуиция – чувство малопредсказуемое, – согласился Женька, разглядывая башню ратуши (венский классицизм, однако, весьма внушает). – Может, проявится, а может, нет. Но я сам видел, как товарищи командиры прямо-таки нюхом на цель группу выводили.
– Нет, в обостренное обоняние я вполне верю, – заверил Спирин. – У меня после полосы препятствий гимнастерка так интуичит, что…
Женька засмеялся:
– Себя некогда будет нюхать.
Пора