дюжины кораблей под Андреевским флагом немедленно вызвали всеобщее возмущение, которое, впрочем, как он догадывался, готовилось очень давно, и нужен был только толчок.
Из семи шотландских полков, находившихся на службе английской короны, комплектуемых исключительно горцами, два, дислоцированных в самой Шотландии, немедленно восстали.
Судьба остальных полков была неизвестна, но Михаил Богданович не сомневался, что крови англичанам они порядком попортят, как только горцы узнают, что происходит на родине. Хотя мало кому из мятежников удастся пробиться на север – у британцев в армии, даже после потери Индии, насчитывалось до сотни полков, так что сил хватит для уничтожения мятежных хайлендеров.
Вплоть до высадки генерал считал, что ввязался в самоубийственную авантюру – с двумя тысячами солдат воевать против британцев на их же земле сродни безумию, а надежда на восстание была эфемерной. И почувствовал себя счастливым, когда понял, что все его опасения оказались разбитыми тем невероятным энтузиазмом, что проявили горцы, поднимая это, неизвестно какое уже по счету, очередное восстание.
За последние дни мятежная армия увеличилась до пятнадцати тысяч человек – привезенного из России оружия уже не хватало. Жители равнин и гор древней Каледонии охотно стекались под андреевские знамена – Эдинбург, Данди, Абердин и другие города, словно по команде, начали формировать ополчение.
Барклай посмотрел на рослых горцев, что спокойно и без суеты получали нарезные штуцера, доставленные на русских кораблях. Так же обстоятельно подбирали снаряжение, вешали на плечи тяжелые патронные сумки. В своих удивительных беретах – бонетах, а также килтах и чулках эти рослые парни, на взгляд старого солдата, смотрелись необычно, но в их решимости и отваге русский генерал нисколько не сомневался.
Каждый из горцев имел за своим правым чулком нож, на рукояти которого был выгравирован цветок чертополоха. Михаил Богданович уже познакомился с этой традицией – ни один уважающий себя горец не будет ходить без ножа. Но если мирные люди носят его с внешней стороны, то волонтеры прикрепили с внутренней, а по древней шотландской традиции это означало начало войны…
Булонь
– Молодой человек, вы что творите?
Петр деланно нахмурился, изображая сильное недовольство. Стоявший перед ним молодой гусарский поручик вытянулся, при этом ухитрившись покаянно опустить глаза долу. Но, судя по хитровато блестевшим глазам, виновным молодой гусар себя отнюдь не чувствовал. И вот такое поведение вызвало короткий признак старческой раздражительности, как мысленно отметил про себя Петр.
– Ваше стихотворение «Клеветникам» мне понравилось, не спорю! Особенно строчка… – Петр наморщил лоб, припоминая, и через секунду нараспев продекламировал: – «Только жребий мой иной, вы оставлены на племя, я же брошен на убой». Вы что этим наплели, молодой человек?! Мы сражаемся против злейшего врага России, которого обязаны победить. И принять смерть за Отчизну не просто святой