голос Спайса, такой, до боли знакомый и родной, голос погибшего друга, нисколько не удивил Кэпа и не взволновал. Сначала, ему казалось, что Спайс зовет его туда, куда он так стремительно погружался. Туда, где, как капли молока на чернилах, манили его звезды. Но, голос Спайса, становился отчего-то, все более требовательным и злым. Кэп, даже ощутил толчок в грудь и сознание, неохотно стало возвращаться. Спайс находился, здесь, в пещере, а не там, во млечном скоплении счастья и блаженства.
– Не умирай, Кэп! Открой глаза, не оставляй меня здесь! – голос Спайса переходил в крик. Старый боевой соратник нуждался в помощи.
– Ты, видишь меня? – допытывалось, мутное, переливающееся зеленоватым свечением пятно, перед стеклом шлемофона. Перед глазами Кэпа. Появляющиеся следы, как после разводов, оставляемые капельками воды или пара. Они появлялись вновь и вновь и с ними, возобновлялся умоляющий голос. Наконец, из парообразного пятна, очертился рот, глаза, нос и проявился образ лица Спайса. Образ, то распадался, то, как мозаика, вновь складывался в знакомые очертания. И Кэпу, вдруг, стало нестерпимо больно. Боль ощущалась во всем теле, но особо в голове, будто кто-то, раскаленными щипцами, пытался вырвать мозг. Боль опротивела желанию до конца очнуться, хотелось, обратно, туда, к звездам… Но, настойчивый голос друга и эта же, все пронизывающая боль, все-таки вырвали сознание капитана в реальность.
– Откуда, ты Спайс? Что, ты, здесь делаешь?! – Кэп почувствовал свои онемевшие губы, но голоса не было. В горле стояло такое жжение, будто туда налили раскаленного масла.
– Не уходи, Кэп! Не умирай! Не оставляй меня здесь! – лицо Спайса, казалось, вплотную прильнуло к стеклу шлемофона. – Потерпи, друг! Потерпи, родной! Ты, моя последняя связь, с этим долбанным миром! И этим, мракобесным состоянием, в котором, сейчас, нахожусь. Мне нужна твоя помощь, а тебе, моя. – образ Спайса, говорил быстро, почти, скороговоркой и постоянно оглядывался по сторонам. – Прочь, уроды! – иногда, стремительно бросался он, на колышущие позади тени, которые плотным кольцом обступили, распростертое на камнях тело капитана.
– Кто это!? Что здесь происходит, Спайс!? – мысленно вопрошал Кэп. – Где мы!?
– Я на том свете, будь он неладен! А ты, еще здесь… Скажи своему придурку, сержанту, чтобы не вздумал стрелять! Я подтащу тебя сейчас к выходу! Иначе, эти твари поглотят тебя.
– Мне трудно дышать… – захрипел Кэп, почувствовав, как его тело, медленно волокут по пещере, к выходу, где с выпученными от страха глазами, стоял Сэм, сжимая в одной руке автомат, а другой
тянул за тросик. Кэп никак не мог сообразить, каким чудом, этому полу видимому образу, удается толкать его тело. Он явственно ощущал, как руки Спайса обхватили его за плечи и сантиметр за сантиметром, продвигали к выходу, как разбитую куклу. Иногда, ужасные тени, приближались совсем близко. И тогда, образ Спайса, кидался на них, как разъяренный тигр. Тени отступали и раздавался истошный