Но тоже, чуть не погиб, как и множество других смертных. Пожалуй, именно осознание своей беспомощности теперь и давило на самолюбие Тригата.
«Незримых век открой лучи и чувство зверя пробуди. Сравняйся силой с духом зла, в местах, где правит сатана. Поймай с небес огонь звезды и той энергией живи.»
Так гласит священная книга тото-таро. Но как? Как поймать огонь звезды? Как открыть лучи незримых чьих-то век? Чувство зверя… где оно?
Пострадавшим была оказана помощь. Дым над городом рассеялся и вечернее солнце обличительно осветило разрушенный город, вызывающий дикое впечатление, жалость и скорбь, будто смотришь на истлевший труп лошади – мрачный вид скелетного остова. Хан с охраной спустился опять в свои покои, Тригат остался один на крыше, где еще недавно были настоящие висячие сады, а теперь лишь разбитые и полу сожженные бочки с землей, да изломанные стволы и ветви деревьев, хаос и разрушение. Хан не сказал Тригату, что пантеры сбежали из дворца за пять минут до начала бедствия и сейчас про них все забыли. Непонятный шум во дворе замка привлек внимание Азара. Он перегнулся через парапет и посмотрел вниз. Легкая улыбка удовлетворения скользнула по губам колдуна. Со стороны прибрежных скал возвращались во дворец его пантеры. Значит, беда пока отступила, но всеми фибрами своей неуемной черной души, Тригат чувствовал приближение чего-то еще более страшного и большего, чего-то зловещего, отчего неприятно холодело в груди, заставляя сердце цепенеть от ужаса.
****
– Дедушка, дедушка… – тихо всхлипывала Звияга, вытирая грязной рукой, катившиеся из глаз слезы. – Дедушка, – протяжно звала она старика, лежащего рядом с закрытыми глазами и время от времени чуть слышно постанывающего. Они находились на развалинах какого-то дома, забравшись на кучу прелой соломы. Звияге с большим трудом удалось вытащить старого Фурду из густого, грязного ила, где его придавило рухнувшей стеной. В какой момент захлестнула их огромная волна, Звияга не помнила. Она лишь поняла, что барахтается в воде, когда поток нес их уже с бешенной скоростью. Вот так, чудом избежав огненных капель, она испытала теперь, не менее губительный водный поток. И если бы, волна не выбросила ее и Фурду на обгоревшую соломенную крышу дома, то скорее всего они захлебнулись бы в грязном потоке.
– Дедушка, тебе больно, да? – гладила Звияга по слипшимся седым волосам. – Очнись, дедуля, миленький! Мне страшно, – всхлипывала она и мысли ее в этот момент переключались в переживание о матери, отчего на душе становилось еще больнее, страшнее и безнадежнее. Так она просидела с Фурдой до самого заката. Мимо проходило и копошилось много народу, но никому не было дела до девочки и беспомощного старика, у каждого было свое горе. Ночью Фурда пришел в себя и бесцельно сидел и смотрел в звездное небо, согревая полой халата озябшую и напуганную Звиягу. Куда было идти в ночи, когда повсюду разруха,