сь о собственные ноги, и вызванный этим шорох не остается незамеченным. Он приоткрыл глаза и уставился на мои ноги. Весь в крови, на нем не было ни одного живого места. Он, наверно, был в бреду и не совсем понимал, что происходит. Я подхожу еще ближе и сажусь на пол почти вплотную к нему. Меня тут же окутал до боли знакомый запах. Его запах. Я закрываю глаза и мысленно отправляюсь в нашу комнату. Кусочек пространства, отрезанный от всего остального мира, где я позволяла себе слишком многое. Все это было неправильно, грязно и отвратительно.
“Кого ты обманываешь?”
Вспоминаю, как дрожали его веки под моими пальцами, как его губы растягивались в улыбке, когда я очерчивала их линии.
“Хватит! Ты здесь не за этим”.
Ещё несколько минут сижу в раздумьях. Правильно ли я поступаю? Я мучилась в сомнениях. Разве это не то, чего я на самом деле хотела все это время? Все так запуталось. Я уже не знала, чего хочу.
“Нет, ты знаешь”.
А что я должна сделать? Это уже другой вопрос. Честь, долг, достоинство – все давно утрачено. Я уже не та беззаботная девочка, которой была несколько месяцев назад. Все рухнуло, сломалось, разбилось на мелкие кусочки. А надежда, чертова последняя надежда вот-вот погаснет.
Так правильно ли я поступаю? Можно ли оправдывать предательство и даже убийство благими намерениями? Есть ли вообще благие намерения у того, кто на такое способен?
Хватит думать, меня могут здесь увидеть.
Я достаю складной нож из кармана, но продолжаю смотреть на человека перед собой. Он поднимает взгляд и смотрит на меня. Затем на нож в моих руках, затем снова на меня. Его глаза цвета неба в ясный солнечный день смотрят мне прямо в душу. Он был прав: в какой бы ситуации мы не находились, он всегда будет иметь власть надо мной. Даже сейчас.
Он точно не в бреду. Его взгляд осознанный, глаза полны печали и… сожаления? Он смотрит на меня пару секунд и опускает глаза. Что это: смирение или безразличие? Впрочем, неважно.
Я раскладываю нож и, уставившись на лезвие, в последний раз обдумываю свое решение.
Глава 1
Месяц назад
– Имя? – женщина лет тридцати пяти с короткими белокурыми волосами смерила меня суровым взглядом. Я сильнее прижала колени к голой груди, желая хоть как-то прикрыться.
– Проблемы со слухом?
– София, – тихо прошептала я.
– Сколько лет?
– Восемнадцать.
– Ты? – она обратилась к Эми. Та бросила не меня короткий взгляд, прежде чем ответить.
– Эмилия, двадцать лет.
– Ну что ж, девочки, считайте, что вам повезло, – ухмылка на лице женщины говорила об обратном. – Одевайтесь, – она бросила нам какие-то тряпки.
– А нормальной одежды нет? – Эми выжимала воду со своих густых черных волос. Казалось, будто сложившаяся ситуация никак не выбивала ее из зоны комфорта.
– Хочешь пойти голой? – женщина отошла на пару метров, продолжая смотреть на нас.
Я встаю и начинаю одеваться. Тело дрожит после холодного душа. И не только из-за этого.
Бесформенные штаны с футболкой и тапочки темно-серого цвета были, как минимум, на два размера больше, чем мне надо. О нижнем белье не стоило и спрашивать.
– Выходим, – женщина открыла дверь душа (если это место можно так назвать), пропуская нас вперед.
– А имя у тебя есть? Или к тебе обращаться "бесчувственная сука"? – Эми завязала узелком полы футболки, оголяя полоску живота. Хоть одежда и была не по размеру, но она все равно не скрывала ее большую грудь с выпирающими сосками.
Женщина резко развернулась к ней и отвесила сильную пощечину. Подруга закричала и схватилась за левую щеку, которая стремительно краснела.
– Будешь себя так вести, долго не протянешь. Мария. Меня зовут Мария. Идите, – она кивнула в сторону двери.
– Удивлена, что мы вообще еще живы, – прошептала мне Эмилия. – Тех, кто оказывает сопротивление, убивают на месте.
– Но не юных прекрасных девиц. Они бывают полезными, – Мария мерзко улыбнулась.
Мы с Эми переглянулись. Это еще что значит?
Мы подошли ко входной двери, возле которой стояли двое мужчин. Это они привезли нас сюда.
– Руки назад, – приказал один из них.
Я послушалась. Куда деваться? Не смогла убежать от них там, а здесь об этом не стоило даже думать. Пока что.
Холодный металл прикоснулся к запястьям. Наручники. Снова.
– Будешь дергаться, выстрелю в ногу, – мужчина тоже с нами не церемонился. Конечно, я ведь сломала ему нос, когда пыталась вырваться.
На голову надели мешок из плотной ткани. Какого черта? Меня потянули за локоть и посадили в машину. Эми села рядом. Было слышно, как она ругается себе под нос.
Мы ехали около двадцати минут. Нас повели в здание, долго вели по длинным коридорам. Или они казались длинными, потому что я шла, спотыкаясь на каждом