адвокатской коллегии никогда не была ей близка. По настоянию своего отчима она поступила на юридический факультет Московской Финансово-Юридической Академии. Отчим оплачивал всю ее учебу с первого до последнего курса. Учеба давалась ей легко, но интереса не было никакого. Свете всегда была близка психология. Однажды, на втором курсе Света попробовала сказать отчиму, что юриспруденция ей не интересна. В ответ на свое нерешительное заявление Света услышала целый поток бурной речи, о том, что юриспруденция – это перспективно и всегда нужно. Отчим говорил о том, что даже самый крутой высококвалифицированный психолог никогда не будет получать больше, или хотя бы столько же, сколько опытный и высококвалифицированный адвокат. И, что, почти отучившись два курса, не стоит менять специализацию. Отчим говорил долго, приводил множество догматов, и, в конце концов, Светлана сдалась, но не признала его правоту, просто устала спорить. Но легче ей не стало. Она всегда так делала. Всегда соглашалась с мнением своего отчима. Она с детства привыкла не то, что не иметь своего мнения, а вообще думать, что имеет на него право. Ее отец умер, спустя два месяца после того, как родилась Света, от рака. Так что родного она не знала. Мать вскоре вышла снова замуж и родила сына, Кирилла. Отчим с головой ушел в работу, и бывали дни, когда Света его не видела: когда она просыпалась в школу – он уже уехал, а приезжал, когда Света уже спала. Он всегда к ней тепло относился, но не стоило ему перечить. В то же время Кирилл, по мнению Светы, рос капризным и бесхребетным. Он частенько подставлял ее, сваливая на нее свои шалости. Он быстро уяснил, что мама всегда поверит ему, и будет ругать Свету. Света пробовала протестовать, пыталась доказать, что это не она разбила цветочный горшок, или изрисовала обои, но тщетно. Мать все равно обвиняла ее, добавляя каждый раз, что Света сваливает все на брата из ревности. А отчиму было не досуг разбираться. Так что Света оставила попытки оправдаться, чтобы не получить еще больше "за ревность".
Позже, когда Свете было около десяти лет, брату надоели подставы, или он наконец повзрослел. Но и тогда Света всегда ощущала свою ненужность. Мать продолжала ругать ее за все, что происходило, или не происходило в доме. Она с ватной палочкой проверяла качество уборки комнаты, и, если Света получала двойку в школе – не гнушалась бить ее ремнем. Благодаря ее стараниям, Свете запрещалось выбирать себе кружок, или одежду или хотя бы программу по телевизору. Всегда решающим было мнение брата. И если Света решалась протестовать, то мать жаловалась отчиму на Светины капризы, и отчим всегда соглашался с женой. Иногда Света казалось, что мать не любит ее и не желала ее рождения, но спросить напрямую она не осмеливалась. Тема ее рождения была под запретом в их семье. Света не могла даже узнать, кем был ее отец. Но в то же время Свете повезло с отчимом. Несмотря на постоянную занятость, он был хорошим человеком, добрым, щедрым, всегда учил Свету честности, заботился о ней, но по-мужски, больше материально, чем духовно, но он любил ее по-своему,