уши оторванные пришьет?
– Свято место пусто не бывает, ик, – отмахнулся Менгеле, – сдаешься?
Я осмотрел позицию и положил своего короля. Посмотрел на часы.
– Еще партейку?
– Слышь, Роман, а может ну их на хрен эти шахматы? Совсем голова о другом думает. Золото в слитках сегодня сниться будет – точно тебе говорю! Давай лучше еще бутылочку открою? Осилим?
– Я те осилю! Я те осилю! – раздалось с порога комнаты. Оказывается, Настюха успела сбегать к матери в соседний дом и забрать детей – крошку Зайку и малыша Топотыгу. Зайка засмущалась и спрятала личико у матери на груди, Топотыга по-взрослому протянул мне ладошку.
– И ты бы, Ромочка, шел до дому. Нам еще собраться надо, – порекомендовала Настюха.
Спорить было глупо, я раскланялся с хозяевами, сгреб шахматы под мышку и отправился восвояси.
Глава пятая
ДОЛГИЕ СБОРЫ
1
Домой я возвращался в кромешной тьме. Полная Луна скрылась за тяжелыми тучами, закрапал мелкий холодный дождик, и идти по раскисшей улице стало совсем трудно. Не выручал даже одолженный мне Серегой фонарик (новый, только что из упаковки), светивший желтым неровным пятном. Улицу он освещал совсем слабо, так что я пару раз едва не набрал полные сапоги воды, пришлось цепляться за заборы. Доски на заборах были крепкие, гладко выструганные, хорошо покрашенные. Почему-то вспомнилась фраза, что в России заборы делают из досок, а вот мебель из опилок. Один раз руки мои скользнули по мокрому дереву, и я чуть было не сверзился в лужу. Впрочем, возможно, это из-за кедровки меня так шатало. Крепкая, зараза, да и выпили мы серьезно.
Пару раз пришлось сделать пит-стоп, перевести дух. Судя по освещенным окнам домов, мои односельчане к завтрашнему походу к старьевщикам готовились весьма основательно. Но далеко не все. Потому как на лавках у клуба вовсю надрывалась гармошка, порой заглушаемая нестройным хором из мужских и женских голосов. Видно, у части народонаселения Сосновки эмоции взяли верх над трезвым рассудком и теперь искали выхода в хорошей, громкой песне и совместном распитии. Ничего не поделаешь – менталитет. Гармошка на минуту затихла, и даже издали я явственно расслышал звук жидкости, наливаемой в граненый стакан. И очень знакомый голос громко произнес в качестве тоста:
– Кто иконы или священное писание старьевщикам понесет, прокляну, так и знайте! И отпевать не стану, и детей крестить не пущу!
Дружное ответное мычание, по всей видимости, означало возмущение присутствующих от одного такого предположения. И тут же снова вступила гармошка, судя по смачным переливам играл Лимон. Он же и пел собственную песню на музыку Меладзе:
Нету, нету, нет в Сосновке свету.
И дороги тоже нет.
Скоро, скоро проложат к нам дорогу.
И протянут ин-тер-нет…
Я благоразумно предпочел через управу не идти, вряд ли мой организм сейчас в состоянии к приему хотя бы малой доли алкоголя. А отказываться как-то неудобно, ведь такое событие! Подумают, что я их не уважаю.