звание – баронет. За ним по иерархии дворянства идёт барон, но этот титул уже не продаётся. Баронет стоил двести пятьдесят монет золотом. Это уже серьёзное, наследуемое дворянское звание. Однако, в отличие от шевалье, который может жить свободно, как сорная трава, баронет обязан иметь земли для прокорма, чтобы платить налоги государству. Не важно, какие земли, важно, чтобы они были не меньше определённого размера. А есть там деревеньки или нет, государство не заботит, налог считается по размеру земельных владений. В общем, баронета мне не нужно, шевалье, наследуемый, – вполне достаточно. Причина не соваться в Империю раньше, чем в пятнадцать лет, в том, что я сирота, и, как только заделаюсь дворянином, мне до совершеннолетия будут обязаны дать опекуна. Оно мне надо?
Так, строя планы, я изучал амулеты и артефакты принца. Часть их предназначалась для магов. Все были приписаны к ауре принца, но я перекинул на себя. Работа нудная и требует терпения, целый день убил под монотонный шум дождя. Теперь можно пользоваться.
На четвёртый день погода вроде выровнялась, так что мы снялись с места стоянки, поднялись на четырёхкилометровую высоту, к попутному потоку, и, подняв паруса, полетели к Баронствам. До них ещё около трёх тысяч километров, если я не ошибся с расчётами. Надо будет найти ориентиры, уточнить, где мы. Когда курьер рванул дальше, набрав скорость не меньше двухсот километров в час, графиня села на место рулевого, а девчата потащили меня в свою каюту. М-да, как-то так получилось, что они меня всё же отблагодарили.
Денег у бывших рабынь не было, поэтому я пообещал им помочь, купить билеты туда, где у них есть родные. Они назвали свои имена – Ханна и Урсула. Как звали графиню, пока не знаю, она по-прежнему отказывалась называть своё настоящее имя, и мы её звали тем, которое она получила в рабстве – Олла. Кстати, девчатам по шестнадцать лет, графине вроде семнадцать.
Девчата остались в каюте, а я, голышом выйдя на палубу, стал отмываться. На графиню я не обращал внимания. Помывшись, я вылил на себя остаток воды из ведра, после чего, замотавшись в простыню, подошёл к рулевому.
– Давай сменю.
Забрав очки, я сел на место графини, пристегнул ремни, подогнав их под себя.
Посмотрел наверх, там маячило какое-то судно.
Поинтересовался:
– Что за судно? Я же просил, если появится шелх, поднимать тревогу.
– Это пассажирское кругосветное круизное судно. Имперское. В транспортной компании числится двенадцать таких судов. На одном из них я и планирую вернуться обратно. Там каюты первого и второго класса. Кают первого пятьдесят, второго – около трёхсот. Несколько ресторанов и баров. Ханцы их не трогают, сам хан подписал договор об их неприкасаемости.
Мы оба изучали встречный большой шелх, что, сверкая многочисленными окнами, проплывал чуть в стороне и на километр выше. Смотрелся тот просто восхитительно – голубой корпус со множеством иллюминаторов, белоснежные паруса, золотое