а этот раз, что останется в кругу».
Талле сжимал обеими руками торбочку и прилежно тряс её, наполняя дом завораживающим, ритмичным перестуком. Потом он резко разводил руки, снимая крышку, и рассыпались камешки, цветные стеклышки, бусины, желуди и чёрные сморщенные ягоды. Мы с нетерпением кидались вперёд – смотреть. Едва не сталкивались лбами, елозили потными ладошками по утрамбованной земле. Если выпадал камешек или стёклышко, она рассказывала нам сказки. Ягоды или жёлудь – пела заунывные песни. Бусин было всего две, они выпадали реже всего, и к ним тоже полагалась сказка, только особая – тягучая словно мёд, в ней слова друг за друга цеплялись, не оторваться. Красивые были бусины – резные. Одна блестящая, медная, вторая деревянная…
Но я больше всего любил камешек. Светлый, чуть шершавый, с крошечной золотинкой в боку. Он и выпал в этот раз.
«Молодец, Талле! – она хлопнула в ладоши. – Хорошая история. Эта история, дети, была рождена и согрета под ветром…»
Павле и драконий источник
В тонкой глубокой расщелине было сухо, тепло и бессолнечно. Ветер туда не проникал, свет и подавно. Там была только земля, камни и воздух. Чуть звенящий в лунные ночи. Из этого звона, земли и тепла, сохранённого и подаренного камнями, и родился он. Песчаный дракон западных равнин. Песчаным его прозвали за редкий тускло-золотистый окрас и особое, чуть шуршащее подрагивание чешуи и крыльев в полёте. Дракон был совсем юн и почти ничего не знал о своей сути. Он был первым, случайным творением воздуха, земли и сухого каменного тепла. Дракон властвовал над равнинами и лесами. Но его глаза лишь скользили по граням вещей. Он плохо знал землю, родившую его. Предпочёл воздушные струи и звенящие летние ночи. Он улетал всё дальше и выше, паря на самых крайних ветрах. Возвращался лишь затем, чтобы восстановить силы в источнике, рождённом несколькими днями раньше его. Дракон рос, рос и его источник, вскоре узкая расщелина стала широким и глубоким колодцем, из которого он взмывал в воздух, одним могучим прыжком выбрасывая свое тело наружу.
И вот однажды, спускаясь с небес, он увидел на своей земле их – высоких и светловолосых, тонких как былинки. Былинки! В его степях! Они смотрели в небо, прикрывая глаза. Они несли в слабых руках едкую жалящую силу. А его крылья знали лишь остроту воздушных потоков…
Они были людьми. Он – драконом. Первым на этой земле. Рождённым в лунную ночь. В их сердцах горел пытливый огонь жажды странствий. В его – обычное земное пламя. Это единственное, что он взял у земли.
Люди быстро освоили степную землю. Она была им мила и покорна. Она подарила свои просторы и мало что требовала взамен. Люди были ей благодарны и редко смотрели в небо, поглощённые земными делами. Дорогами, реками, травой и листвой. Солнце золотило их волосы, ветер сушил кожу… Они растили своих героев, неспешно творили историю, терпеливо ткали полотно своей хрупкой жизни.
Но настал день, и тихий бреющий полёт разрезал тонкую ткань их дней. Дракон лишь равнодушно коснулся взглядом затерянного в степи селения. Но старшинам этого было достаточно. В дремлющем равнодушии они почуяли угрозу. Более древнюю, чем они сами, и даже чем он. Угрозу воздуха – земле. И земли – воздуху.
Люди молча ковали пики и запирали с вечера дома. Но дракон не вернулся, сухой золотой шелест не нарушил тишины небес. Видевшие дракона запомнили тот случайный полёт. Они пытались объяснить другим, что они видели и в чём опасность. Но не могли. Полёт драконий проник прямо в душу, миновав разум и речь. Среди видевших была жена кузнеца-кудесника (не мечи и пики ковавшего, а резную песню – гусли), ждала она в ту пору ребёнка… И через сотню лет сохранилось в народе поверье, что родилась её дочь крылатой…
Город степной рос и ширился. Раздвигалось кольцо стен. Из деревянных – в каменные, глубокие и могучие. Крепчали вместе со стенами и люди степные. Вели дороги к другим городам. Шло время, звенело кольцами…
Дракон далёкие выси любил. Всё реже его земля звала.
Источник, хранимый драконом, был недалеко и от прежнего (деревянного, из земли выросшего) города и от нынешнего, закаменевшего. Но он был хорошо сокрыт, и люди не знали, ни где он, ни что он такое. А если б даже и знали – силой его могли воспользоваться только крылатые дети земли. Во всем мире было несколько таких источников. Редко они пламя рождали. Всего пять раз раскрылись недра земли для первородных драконов. Два еще дремали – их время не пришло.
Но как хорошо ни был укрыт источник, однажды его тайна была нарушена. Трое путников вышли из города, чтобы найти новый дом. Дорога завела их в скалы. Они давно плутали, пока один, могучий как дуб, не вздумал прорубить дорогу. Камни дробились под его ударами. И они вышли на ровную, заросшую травой и редкими кустиками площадку. Великан продолжал крушить скалы вокруг. От случайной искры вспыхнула трава и открыла идеально круглое углубление в земле, не очень широкое, зато емкое – на тридцать локтей, заполненное сухим трескучим воздухом. Источник был тих как никогда. Дракон недавно был здесь и почти опустошил его. Странники, конечно, этого знать не могли. Старший из них заметил у края пару тусклых песчаных чешуек и незаметно спрятал в карман. Испугаться