в те свои пятнадцать лет вовсе не был старым развратником, коих наивно, жестоко и совершенно по-детски разыгрывала Терезия, возможно, мстя за то, что случилось с ней в двенадцать. Он был другим, и ситуация сложилась иная. Это как-то разом поняли все трое. Им стало неловко, ему – до сих пор.
«Нет, Анжелика Беро, лучше бы нам идти своими путями, порознь», – подумал Адриан, вздохнул и двинулся по коридору.
С тех пор Терезия Кабаррюс обросла еще более дурной славой. «Скандальная хроника» с упоением сообщала, что госпожа де Фонтене радостно и легко отдается близким друзьям дома. Эта газетка обещала парижанам держать их в курсе малейших движений бедер прекрасной маркизы. Что ж, каждый заслуживает той славы, которую имеет.
Вот только Адриан давно уже не верил всему, что говорят. В тот вечер он ясно увидел, что Анжелика Беро, растерянно шмыгнувшая носом, совсем не та, какой казалась пять минут назад. И внезапно смутившаяся Терезия – не просто развратная девица. Он и себя увидел как-то иначе. Видимо, повзрослел.
– Мсье! – Кто-то дернул его за полу.
Адриан приостановился и посмотрел вниз. Это был тот самый немолодой горбун, который приносил бумаги. Он явно запыхался.
– Я еле догнал вас, мсье, – скрипуче, на хорошем французском языке произнес горбун. – Отойдемте.
Адриан подчинился и зашел вслед за этим уродливым монахом в первую же дверь. Это была кладовая.
– Я вижу, что вы не врете, мсье, – сообщил горбун.
«И на том спасибо», – подумал Адриан.
– Я перепроверил почту, мсье, и увидел, что совершил ошибку. Монастыря Святой Мерседес в Нижних Пиренеях больше не существует. Ваша невеста едет в никуда.
Адриан замер. Он еще не все понимал, но видел, что ему сообщали нечто по-настоящему важное.
– Она в опасности, мсье, – со вздохом продолжил горбун. – Там теперь правят санкюлоты. Вы понимаете, что это значит?
Адриан понимал. Анжелика, въехавшая на территорию Франции из соседней страны, а не с Мартиники, попадала в категорию эмигрантов. Первый же активист коммуны, попавшийся на ее пути, мог отправить девушку в трибунал, а значит, на гильотину. Здесь, в Испании, такое понимали еще не все, отсюда и ошибка, но в Париже это давно была жестокая реальность.
– А зачем вообще было отправлять ее во Францию? – с еле сдерживаемым негодованием поинтересовался Адриан.
– Такова последняя воля ее отца, – тихо произнес горбун. – Он пожелал, чтобы его дочь до совершеннолетия служила Господу в монастыре Святой Мерседес, находящемся в Нижних Пиренеях.
«Бред», – подумал молодой человек.
Дело было нечисто. Если верить отцу, брак Адриана и Анжелики был жестко предопределен. Амбруаз не стал бы переигрывать.
– Вот точный маршрут ее кареты. – Горбун сунул ему в руку мятую бумажку. – Прощайте.
– Постойте!
Монах приостановился.
Адриан на мгновение прикусил губу и спросил:
– А кто оплатил эту перевозку девушки во Францию? Ведь не епископат?
Адриан, уже