открыла испуганная женщина. Катерина решила брать быка за рога.
– Где Вадим? – Катерина шагнула к женщине вплотную, буравя ее взглядом исподлобья. – Что с ним?
– Господи, воля твоя! – прижала красные от трудов руки к груди женщина. – Вы его родственница?
– Сестра. – Сердце Катерины удовлетворенно забилось мерно. – Меня зовут Катерина.
– Тамара Михайловна. – Женщина посторонилась, пропуская Катерину в квартиру. – Проходите. Там он, в комнате.
Катерина миновала крошечную прихожую, прошла комнату побольше, за окном которой были вывешены шорты Вадима и вошла в комнату поменьше. Здесь, на кровати, лежал бледный Вадим, и глаза его были закрыты. Тамара Михайловна ни на шаг не отставала от Катерины. Та обернулась к ней:
– Что с ним?
Тамара Михайловна развела руками:
– Ваня его привел. Принес, вернее. Сейчас Вадим ваш еще ничего, а тогда…
– Почему не вызвали «скорую»? Я с ног сбилась, полиция приезжала, сказали, что утонул. Вы представляете, что я пережила?
По лицу Тамары Михайловны неудержимо полились слезы.
– Ваня не дал «скорую» вызвать, – сказала она просевшим голосом. – Говорит, мол, ничего страшного. Чуть не утоп, но ведь жив. Да и я медицинская сестра. Работаю в Виноградном, в горбольнице. Вот, выходной сегодня. Решила прибраться, а то у Вани всё разбросано, не стирано. И голодный, конечно, сидит. А за Вадимом вашим я как за родным. Вы уж не сомневайтесь. Ему здесь даже лучше, чем в больнице.
– Вы и диагноз ему поставили? – Катерина не допускала смягчения голоса. Тамара Михайловна не сумела ничего ответить, подняла край кухонного фартука и закрыла им лицо.
Катерина подошла к постели, опустилась на колени, взяла Вадима за руку.
– Вадим! – сказала она громким шепотом. – Ты меня слышишь?
Вадим разлепил веки, увидел Катерину и дернул губами, словно хотел улыбнуться.
– Как ты себя чувствуешь? – Катерина погладила руку Вадима. Он слабо кивнул головой – ничего, мол. Катерина нахмурилась, обернулась к Тамаре Михайловне и негромко спросила:
– Он что, не разговаривает?
Тамара Михайловна отняла фартук от лица: оно было пунцовым не то от стыда, не то от слез и ответила:
– Нет. Пока ни слова не сказал.
Катерина поднялась с колен, подошла к ней и еще тише сказала:
– Как вам не стыдно? Если он не поправится, вам же придется отвечать!
– Очень стыдно, Катюша. – Тамара Михайловна высморкалась прямо в фартук. – Я уж говорила Ване…
– Кто это – Ваня? И почему вы во всем его слушаетесь?
– Так сын же! – удивленно округлила красные глаза Тамара Михайловна. Катерина уже поняла, что здесь царил безусловный патриархат, и зашла с другого бока:
– Если вы медицинская сестра, то тем более должны понимать, как это может повредить больному! Так и работу можно потерять, а то и свободу!
Тамара