ли кто-то стал бы посреди ночи бесшумно проникать к ней в квартиру, чтобы затем стоять и тихо звать ее по имени. Такое возможно разве что в дешевом фильме ужасов.
Поэтому Флориан и не звонил, и его номер был недоступен. Вероятно, он стоит сейчас в гостиной с громадным букетом в руках и ухмыляется.
– Флориан?
Катрин осознает, что произносит имя шепотом, и зовет его громче. Снова напряженно прислушивается. Ничего. Наверняка он с трудом сдерживает смех, дожидаясь ее.
Она скидывает одеяло и ступает на пол. Выходит из спальни. Хоть объяснение кажется вполне убедительным, она содрогается, словно потянуло холодом.
Оказавшись в гостиной, включает лампу возле двери и озирается в ожидании, но… в гостиной никого.
– Флориан? – зовет Катрин снова, с прежней робостью. – Я же знаю, что это ты. Всё, выходи уже, покажись. Хватит меня пугать.
Тишина в комнате кажется ей противоестественной. Осязаемой, как если бы кто-то заложил ей уши ватой. У нее снова учащается пульс, возрастает до грохота, который перекрывает гнетущую тишину, но положение от этого не лучше.
Кажется, что-то щелкнуло? Что-то шевельнулось рядом? Нет. Или все-таки шевельнулось?
– Катрин!
Она издает пронзительный визг и невольно отступает на шаг. Женский голос шепчет ее имя, и в этом шепоте слышится… безумие.
– Ты хотела знать, который час.
Она чувствует, как поднимаются волоски на предплечьях. Элла! Ее взгляд падает на умную колонку. Это форменное безумие…
– Да, – отвечает она тихо и сама удивляется тому, как тонко звучит ее голос.
– Это час твоей смерти, Катрин.
У нее перехватывает дыхание, комната начинает вращаться. Катрин хватается за дверной косяк.
– Что? – шепчет она едва слышно.
– Ты ум-решь, – в нелепой манере шепчет голос Эллы. – Он при-дет за то-бой.
Сердце колотится о ребра, ей трудно дышать. Грудь словно стягивает петлей, все крепче и крепче.
– Кто… вы?
– Ты знаешь меня, Катрин.
Шепот перешел в странный шелест. Хуже того, теперь это не голос Эллы. Теперь это мужской голос, и Катрин действительно узнает его. Но…
– Ты умрешь. Скоро… скоро я приду за тобой.
Она чувствует, как в ней что-то происходит. Словно некий переключатель изменяет положение без ее участия. Катрин отталкивается от дверного косяка, делает несколько быстрых шагов к комоду, трясущейся рукой хватает кабель, по которому Элла подключена к сети, и рывком выдергивает штекер из розетки. Затем поднимает колонку и что есть сил бросает об пол, так что устройство разлетается на части, словно начиненное взрывчаткой.
Она стоит и смотрит на разбитую колонку, торчащие из нее детали, повисшие на проводах. «Как внутренности из распоротого живота», – приходит ей в голову.
– Элла?
Она ждет, пять секунд… десять. Ничего.
Не спуская глаз с разбитого устройства, внезапно обретшего враждебную ауру, Катрин