Александра Шахмагонова

Триумфы и драмы русских балерин. От Авдотьи Истоминой до Анны Павловой


Скачать книгу

бесчисленные субретки перед искушенными “креслами”».

      Мнение автора подтверждается стихотворением «Дубравы, где в тиши свободы…»:

      Дубравы, где в тиши свободы

      Встречал я счастьем каждый день,

      Ступаю вновь под ваши своды,

      Под вашу дружескую тень.

      И для меня воскресла радость,

      И душу взволновали вновь

      Моя потерянная младость,

      Тоски мучительная сладость

      И сердца первая любовь.

      Любовник муз уединенный,

      В сени пленительных дубрав,

      Я был свидетель умиленный

      Ее младенческих забав.

      Она цвела передо мною,

      И я чудесной красоты

      Уже отгадывал мечтою

      Еще неясные черты,

      И мысль об ней одушевила

      Моей цевницы первый звук

      И тайне сердце научила.

      Перевод эпиграфа с немецкого таков: «О волшебство первой любви!..». Это строки из стихотворения «Первая любовь» немецкого поэта Кристофа Мартина Виланда (1733–1813), издателя первого в Германии журнала литературы и искусства «Германский Меркурий».

      Они написаны во время поездки в Царское Село и навеяны воспоминаниями о первой любви. Иные полагают, что они посвящены любви к графине Наталии Викторовне Кочубей, в замужестве Строгановой (1801–1855), но есть все основания предполагать, что все-таки посвящены они балерине Наталье Овошниковой.

      Ей же посвящено и стихотворение «К молодой актрисе». Начинает поэт с упоминания о знаменитой французской драматической актрисе Ипполите Клерон (1723–1803).

      Ты не наследница Клероны,

      Не для тебя свои законы

      Владелец Пинда начертал;

      Тебе не много бог послал,

      Твой голосок, телодвиженья,

      Немые взоров обращенья

      Не стоят, признаюсь, похвал

      И шумных плесков удивленья;

      Жестокой суждено судьбой

      Тебе актрисой быть дурной;

      Но, Хлоя, ты мила собой…

      То есть артистические дарования Натальи Овошниковой оценены совсем невысоко и даже предречено: «Тебе актрисой быть дурной».

      Но искупает то, что она «мила собой», что сулит «любовникам утехи».

      А это уже другое дело…

      Итак, венцы перед тобой,

      И несомнительны успехи.

      Ты пленным зрителя ведешь,

      Когда без такта ты поешь,

      Недвижно стоя перед нами,

      Поешь – и часто невпопад.

      А мы усердными руками

      Все громко хлопаем; кричат:

      «Bravo! bravissimo! чудесно!»

      Свистки сатириков молчат,

      И все покорствуют прелестной.

      Ну и далее в том же духе… Главное, что

      Все шепчут: ах! как хороша!

      Увы! другую б освистали:

      Велико дело красота.

      О Клоя, мудрые солгали:

      На сцене с миленькой актрисой,

      Жать руку ей, надеясь быть

      Еще блаженней за кулисой.

      Ну, то есть брала только красотой. Не техникой